Покровское кладбище. Слава и забвение.

Матушка Евгения

(1864 — 1948)

 

Служит Богу весь подлунный мир,
Тихий лес над спящею рекой.
О, места, забытые людьми,
Лобызаю дивный ваш покой...»

Иеромонах Роман, 1987 г.

В центре Покровского погоста расположилось сестринское кладбище Рижского Свято-Троицкого Сергиева монастыря. О монахинях, похороненных здесь, известно совсем немного — даже имена их почти стерлись с надгробий. Но молитва за трудолюбивых насельниц столичной обители не прекращалась даже в самые тяжелые времена. Что до мирской памяти... Немного она значит для тех, которые искали путь быть записанными в Книге Жизни.

Evgenija

Монастырское захоронение на Покровском кладбище.

Больше всего воспоминаний люди сохранили о схиигуменье Евгении (Постовской), могилу которой можно узнать среди прочих по двум туям, с любовью посаженным у большого креста.

Игуменья Евгения

О детстве и молодости этой энергичной и смелой женщины почти ничего неизвестно. Жизнь матушки словно началась в 1894 году, когда она приняла иночество. Это случилось в сердце России — в Троице-Сергиевой лавре, постриг совершил наместник архимандрит Павел. Через десять лет она стала монахиней, а еще через год архиепископ Рижский и Митавский Агафангел возвел ее в сан игуменьи. Пришло время трудов и забот: мать Евгения назначена начальницей епархиального училища в Илуксте и настоятельницей здешней женской обители. Это послушание оказалось ей по душе. Вскоре семилетнее училище получило права гимназии, а в 1912 году при монастыре был построен большой двухэтажный корпус с домовой церковью. Храм хотели освятить во имя Покрова Пресвятой Богородицы, но не успели. Началась война.

У всякого человека, которому нужно покидать родные места, обрывается сердце. Но если матушка Евгения страдала не за себя, а за своих сестер, она не проявляла слабости. Напротив, игуменья активно взялась за подготовку к эвакуации в Нижегородскую губернию. Здесь, в селе Выкса, располагался Иверский монастырь, который и приютил монахинь из Илуксте.

На новом месте матушка Евгения продолжала трудиться, и, благодаря ее заботам, здесь вскоре была открыта школа и приют для бедных. Не забыла игуменья и детей — при монастыре воспитывались сто девочек из бедных семей, бежавших от ужасов войны. Но каково бы ни было новое житье, человеческую душу всегда будет тянуть на прежнее место. Так случилось и с матерью Евгенией, которая при первой же возможности в 1918 году стала хлопотать о реэвакуации.

Знала ли она о трудностях, которые ждут ее в Латвии? Пожалуй, нет. Но даже если бы игуменья и могла подозревать о том, как жестоко предстоит спорить с миром и властями, отстаивая Рижский монастырь, это едва ли изменило бы ее решение вернуться. Монаху никак нельзя отказываться от своего креста...

Решением Синода игуменья Евгения возглавила все три женские обители Латвии — в Илуксте, Риге и Валгунде. Это было время борьбы. И Советы, и правительство независимой Латвии отнеслись к сестрам Свято-Троицкой Сергиевой обители одинаково недоброжелательно. Иных прельщали мифы о церковных сокровищах, иным мозолили глаза кресты в центре города. В начале двадцатых годов были предприняты попытки закрыть монастырь, отобрать у сестер дома на улице Суворовская (Кр. Барона). Слава Богу, что кафедру перенял архиепископ Иоанн (Поммер), ныне прославленный в лике святых. Это был человек, который умел твердо говорить с властями, что и сыграло свою решающую роль. Монастырь остался островком духовности, а мир вокруг сотрясали перевороты и войны. В 1921 году при рижской обители открылся детский приют и школа, где подростков обучали разным наукам и ремеслам. Матушка не оставляла и своего родного монастыря в Илуксте, освятив здесь небольшой храм и собрав сестер.

Однако приближалась новая война. Фашисты, заняв Латвию, пытались эвакуировать монахинь, но те отказались уезжать в Германию. Дело в том, что матушки стали ходатаями за малолетних узников концлагерей. Когда немецких захватчиков удавалось уговорить, освобожденных малышей лечили и отдавали на воспитание в семьи верующих. В монастыре была создана уникальная картотека спасенных детей. Списки вела монахиня Евсевия. За этими списками стояли трагические судьбы конкретных людей. Обращаясь к монахиням в трудные минуты жизни, люди, потерявшие своих родных, возлагали именно на монастырь свои последние надежды. Много добрых дел было сделано сестрами монастыря и его настоятельницей матушкой Евгенией.

Война прошла. Казалось бы, пора вздохнуть свободней... Но нет, не давал Господь матушке Евгении отдыха. Ее послушанием был непрестанный труд. Нам, мирским людям, игуменский крест кажется золотым и усыпанным драгоценными камнями. На самом же деле он сплетен из терна. Матушке Евгении было восемьдесят четыре года, когда Господь позволил ей отойти от многих трудов — игуменья приняла схиму. Скончалась она через несколько месяцев, в 1948 году, посвятив всю свою жизнь беззаветному служению Богу. Давно это было... А люди помнят и идут к матушке и сестрам на могилки и просят их святых молитв — стоять бы и нам перед Господом с трепетом и любовью, жить бы так, чтобы славилось Имя Его.

Могилы игуменьи Евгении и монахинь находятся в секторе Б, № 2.

М. Спранцмане

mogila postovskoj

monahini