Мелетий Каллистратов

Мелетий Каллистратов

Мелетий Архипович Каллистратов (15 мая 1896, Двинск/Даугавпилс, Российская империя – расстрелян 23 июня 1941, Даугавпилс, Латвийская ССР) – старообрядческий общественный  и политический деятель. Депутат 1-4-го Сейма. Товарищ секретаря в Президиуме 2-го Сейма

Мелетий Каллистратов родился в Двинске (с 1920 года – Даугавпилс) в семье староверов. Его отец рано умер, и заботы по воспитанию детей легли на плечи матери.

В 1914 году  Мелетий окончил Иллукстскую (с 1920 года - Илукстсе) учительскую семинарию и готовился стать учителем. Но началась Первая мировая война, и юноша добровольно ушёл на фронт. Во время гражданской войны воевал на стороне белых, сперва в отряде светлейшего князя Ливена, затем в Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича. После разгрома последней вернулся в родной город, который вошёл в состав новообразованного Латвийского государства.

Мелетий Каллистратов активно включился в политическую жизнь молодого государства. С 1920 года до государственного переворота 15 мая 1934 года он был гласным Даугавпилсской городской думы.

В начале 1920-х годов Мелетий Каллистратов женился на Марфе (урожд. Лебедевой, 1901 г.р.). В браке родились двое детей: Глеб (1924 г.р.) и Алексей (1930 г.р.). До вступления в брак Марфа работала учительницей. К этой профессии она вернулась вновь после ареста мужа. Для того, чтобы получить место ей потребовалось ходатайство депутата Верховного Совета Латвийской ССР Алексея Шершунова.

В 1922 году Каллистратов принял участие в выборах в 1-й Сейм (Saeima) по "Старообрядческому списку". Хотя в списке он стоял вторым после хорошо известного в русских кругах Ф.С. Павлова, он сумел опередить его и стать депутатом.

Каллистратов быстро сумел показать себя целеустремленным политиком, ориентирующегося не только в проблемах родного старообрядчества, но и русского населения в целом. В своем первом выступлении в Сейме он  подчеркнул лояльность старообрядцев к Латвийскому государству. В то же время он выступил против административного вмешательства в дела старообрядческих общин и осудил увольнения служащих-староверов под предлогом незнания ими латышского языка. Одно из центральных мест в деятельности депутата занимал аграрный вопрос, так как основу его электората составляли латгальские крестьяне-староверы, многие из которых чувствовали себя обделенными в ходе аграрной реформы. Не менее важными для Каллистратова были вопросы образования. Его беспокоил низкий уровень грамотности русского населения, плохое состояние школ в Латгалии. Депутат резко выступал против попыток пересмотра закона о школьной автономии.

При участии Каллистратова и двух других русских депутатов (А.С. Бочагова и П.А. Корецкого) был разработан законопроект о русской культурно-национальной автономии, который, однако, не получил дальнейшего хода.

Наиболее ярко способности Каллистратова проявились в двух эпизодах. Во-первых, когда вокруг должности начальника Русского отдела Министерства образования Латвии развернулись жаркие споры между русскими депутатами, Каллистратов поддержал возвращение на эту должность уважаемого в русских кругах профессора И.Ф. Юпатова. В итоге, его точка зрения победила. Во-вторых, это "театральный" конфликт. Когда в 1925 году, наряду с существовавшим Театром Русской Драмы, появился Камерный театр, созданный актрисой Е.Н. Рощиной-Инсаровой – встал вопрос, какой же из этих театров получит государственную субсидию (рассчитанную на один театр). Опять среди русских депутатов не было согласия. И только благодаря твёрдой позиции Каллистратова субсидия досталась Русской Драме. И в дальнейшем он был верным другом этого театра.

Мелетий Каллистратов своим поведением и деятельностью ломал стереотипы о старообрядцах, как о людях, замкнувшихся в своем кругу, неприемлющих новаций. Он отказался от традиционной для староверов бороды. Уже в начале 1920-х годов перешёл на новую орфографию, чем выделялся среди многих русских латвийцев, оставшихся верными старой форме письма.

Каллистратов защищал интересы не только своей конфессии, но и Православной церкви. В частности, он выступил против изъятия у православных верующих Алексеевского монастыря в Риге и сноса часовни на Привокзальной площади.

На выборах во 2-ой Сейм Каллистратов был уже бесспорным лидером "Старообрядческого списка". Ему удалось почти вдвое увеличить количество поданных за него голосов. По этому же списку в Сейм прошёл И.Ф. Юпатов. Всего в Сейм было избрано пять русских депутатов.

Во 2-ом Сейме наряду с социальными проблемами Каллистратова особенно тревожил национальный вопрос. Он не мог не замечать растущего национализма как в обществе в целом, так и среди своих коллег-депутатов. С трибуны Сейма Каллистратов критиковал латышские партии за их лозунг "без меньшинств", полагая, что он препятствует развитию демократии в стране.

В 1926 году Каллистратову удалось добиться выделения государственной субсидии на завершение строительства старообрядческого храма Рождества Пресвятой Богородицы и святителя Николы на Новом строении в Даугавпилсе.

Однако вскоре стали очевидными разногласия между Каллистратовым  и Юпатовым. Наиболее отчётливо они проявились при обсуждении в Сейме (в октябре 1927 года) Торгового договора с СССР. Каллистратов  был в числе сторонников ратификации этого договора, Юпатов же обосновывал его нецелесообразность и даже опасность для Латвии. И при обсуждении вопроса о доверии так называемому "левому правительству" Маргера Скуениекса их позиции разошлись. Каллистратов вынужден был признать, что "левое правительство" не оправдало надежд. Но, если перед ним те, кто всегда противодействует осуществлению элементарных требований русского населения, и те, кто обязуется не делить людей по национальности, и при известном давлении идет на некоторые уступки – то русские депутаты должны поддерживать последних. Русское население не хочет видеть в Латвии коммунистических экспериментов, –подчеркивал депутат, замечая, –  что правые политические партии, любящие кричать о коммунистической опасности, ничего не делают для того, чтобы предупредить нарастание недовольства обездоленного русского населения(Сегодня, 1927, 30 ноября).

К концу работы 2-го Сейма раскол в рядах старообрядчества был очевиден.

На выборах в 3-ий Сейм старообрядцы уже не выступали единым списком. Каллистратов теперь баллотировался по списку "Левых старообрядцев". Он легко прошел в Сейм и помог стать депутатом своему бывшему сослуживцу и другу Григорию Елисееву. От "правого крыла" старообрядцев в Сейм был избран С.Р. Кириллов.

Наибольшую активность, как и прежде, проявлял Каллистратов. Он посещал самые глухие уголки Латгалии, терпеливо выслушивал крестьянские жалобы.

Современники по-разному оценивали деятельность Каллистратова. Например, по-мнению  журналиста Генриха Гроссена  Каллистратов был "типичным митинговым оратором из провинциального городка <...> Его политическая платформа выражалась одним словом "демократия", хотя он едва ли знал это понятие в широком европейском смысле". (Жизнь в Риге. - Даугава,1994, №1, стр.164) Социал-демократы называли его истинным представителем своего времени, не имеющим никаких определённых политических и общественных взглядов, высшая премудрость которого заключалась в своевременном уловлении требований данного момента". (Петревиц А., Рудзис Я., стр.32) В то же время газета "Сегодня", отмечая 10-летие работы Каллистратова в Сейме, подчёркивала, что он неизменно и активно выступал в защиту русских интересов во всех областях, и никакие левые или правые уклоны не могли свести его с этого пути". (Сегодня, 1933, 25 февраля).

Несомненно было одно – своя политическая ниша у Каллистратова  была и он ею умело пользовался.

Неожиданно непростой оказалась для Каллистратова предвыборная кампания в 4-й Сейм (1931 год). В разгар кампании появилась анонимная листовка "Не могу молчать" за подписью "ливенец", из которой следовало, что Каллистратов и Елисеев во время гражданской войны грабили мирное население, издевались над пленными красноармейцами, расстреливали их. Несомненно, это была попытка скомпрометировать Каллистратова и Елисеева перед избирателями. Хотя листовка была анонимной, но было достаточно широко известно, что ее автор – Д. Фролов.

Однако число голосов поданных за Мелетия Каллистратова даже возросло, и он в четвёртый раз стал депутатом Сейма, что не удалось сделать ни одному русскому депутату. Правда, Елисеев в Сейм не прошёл, а депутатом стал Тимофей Павловский.

3 апреля 1933 года в Латгальском окружном суде состоялось слушание дела  по обвинению Фролова в оклеветании депутата Каллистратова. Судебное заседание началось с того, что Фролов попросил прощения у Каллистратова за содеянное им. Каллистратов поинтересовался у Фролова, кто побудил его к написанию пасквиля. Ответ был обескураживающим: бывший депутат Сейма С.Р. Кириллов и нынешний депутат (избранный по одному списку) Т.Е. Павловский. Однако поспешное закрытие дела оставило лазейку для различных кривотолков.

Из документов архивного фонда Министерства внутренних дел Латвии следует, что А.П. Ливен и К.И. Дыдоров были против указанной публикации, ибо "в листовке содержится ложь". (ЛГИА, ф. 3235, оп. 2, д. 5589).

Работа в 4-м Сейме для Каллистратова  складывалась непросто. Павловский практически сразу отошел от Каллистратова и примкнул к архиепископу Поммеру, Сергею Трофимову и Ивану Корнильеву. Тем не менее, Каллистратов не намеревался сдавать свои позиции. Он чутко реагировал на колебания политического барометра. Его настораживал рост национализма и связанные с ним угрозы. Его беспокоило обсуждение в Сейме проекта изменений в Сатверсме (Конституции), в особенности предполагаемое усиление президентской власти. Страна ждёт разумной и справедливой власти, – замечал Каллистратов, а не только сильной власти. Меньшинства, в т.ч. и русские, должны подумать не придёт ли за сильной властью - власть несправедливая. Слова эти оказались пророческими.

Тем не менее, уходить с политической сцены Каллистратов не намеревался. Он готовился к следующим выборам. В апреле 1933 года он наконец-то создаёт свою партию – "Русскую трудовую крестьянскую партию". Её основные программные положения сводились к защите интересов трудового народа; укреплению государственности и права народа на волеизъявление; праву свободного пользования русским языком; повышению грамотности русского населения и к единению русских по национальному, а не конфессиональному принципу.

Государственный переворот 15 мая 1934 года прервал демократическое развитие страны, ликвидировал парламентский строй и его непременный атрибут – политические партии.

Власти обвинили Каллистратова в том, что будучи депутатом Сейма и гласным Даугавпилсской думы, он проводил враждебную Латвийскому государству агитацию, группировал вокруг себя прокоммунистически настроенные элементы.

8 июня 1934 года Мелетий Каллистратов был арестован и помещён в Лиепайский лагерь, где оказалось немало других известных деятелей, канувшей в Лету парламентской республики. В заключении он пробыл до 29 марта 1935 года и освобожден был под расписку об отказе от политической деятельности. (ЛГИА, ф. 3235, оп.2, д.5589)

Тем не менее Политическая полиция продолжала отслеживать деятельность Каллистратова.

С тревогой встретил Каллистратов установление советского режима. Уже 15 июля 1940 года был арестован его друг и бывший сослуживец Григорий Елисеев. Однако поначалу Каллистратова не трогали, даже назначили директором школы.

Черёд Каллистратова настал 9 октября 1940 года. О последнем этапе жизни бывшего депутата имеются лишь скудные документы из наблюдательного дела (следственное дело отсутствует). И Елисееву и Каллистратому инкриминировались служба в Белой армии, участие в расправах над коммунистами и пленными красноармейцами, а также политическая деятельность в период независимой Латвии. Главным "свидетелем" опять выступил Д. Фролов.  Но теперь его показания были весьма расплывчатыми и не содержали конкретных обвинений.

"Следствие" по делу Каллистратова тянулось мучительно долго. Следователи, учитывая популярность Каллистратова в народе, пытались не ограничиваться лишь эпизодами его военной молодости, а скомпрометировать его как политического деятеля в глазах левонастроенных масс. На промежуточном этапе "следствия" Каллистратову пытались инкриминировать членство в Национально-Трудовом Союзе Нового  Поколения, но из этого ничего не вышло.

Только 12 мая 1941 года было принято "Обвинительное заключение". Из указанного документа видно, что М.А. Каллистратов  признал себя "виновным в том, что добровольно вступил в белую армию, а в последствии в течение 12 лет был депутатом Сейма и принимал участие в создании "Русской трудовой крестьянской партии". Но чекистам не удалось заставить его признать свою вину, что находясь на службе в белой армии, он участвовал в расправах над мирным населением и пленными красноармейцами.  Отверг он и нелепое обвинение, что будучи депутатом Сейма, занимался обманом трудового народа.

"Дело Каллистратова" было направлено на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР. Однако ему не было суждено дождаться приговора.(ЛГА, ф. 1986, оп. 1, д. 44973)

В связи со стремительным продвижением немецких войск и трудностями с эвакуацией заключенных, вероятно руководством Даугавпилсской тюрьмы было принято решение о расстреле части заключенных, в их числе и Мелетия Архиповича Каллистратова, которому было только 45 лет.

Похоронен М.А. Каллистратов на старообрядческом кладбище в Даугавпилсе.

Вдова Каллистратова с детьми в 1944 году выехала в Германию, а позднее обосновалась в США.

 

Татьяна Фейгмане

Источники информации:

Larvijas Republikas I, II, III un IV Saeimas stenogrammas. – Riga: Latvijas Repeblikas Saeimas izdevums.

ЛГИА, ф. 3235, оп. 2, д. 5589.

ЛГИА, ф. 7131,оп. 1, д. 36.

ЛГИА, ф. 1632, оп. 1, д. 9323.

ЛГА, ф. 1986, оп.1, д. 44973.

ЛГА, ф. 1986, оп1, д.33598.

Генрих Гроссен. Жизнь в Риге. – Даугава, 1994, №1-4. 

Александр Гурин. Мелетий Каллистратов как вызов современным национал-радикалам

Сергей Кузнецов. Четырежды депутат. – Новый путь (Прейли). – 1990. – № 39-51.

Сергей Кузнецов. Каллистратов и другие (русские общественно-политические деятели Даугавпилса 20-30-х годов. – Вторые Добычинские чтения. Ч.II. – Даушавпилс, 1994, стр. 47-54.

Сергей Кузнецов. Русское меньшинство в политической жизни Латвии (1919-1934). – Русские Прибалтики. Механизм культурной интеграции (до 1940 г.). – Вильнюс, 1997, стр. 168-179.

Петревиц А., Рудзис Я. С кем пойти? Работа социал-демократической партии в Сейме. Издание Латгальского областного комитета социал-демократической рабочей партии. – Двинск, июль 1928.

Татьяна Фейгмане. Депутаты-старообрядцы в Латвийском Сейме. – Русские в Латвии. – Выпуск 3. Из истории и культуры староверия. – Рига: Веди, 2002, стр. 183-205.

Татьяна Фейгмане. Мелетий Каллистратов – защитник прав русского меньшинства в Латвии

Татьяна Фейгмане. Русские в довоенной Латвии

Иллюстрации к теме