Авторы

Юрий Абызов
Виктор Авотиньш
Юрий Алексеев
Юлия Александрова
Мая Алтементе
Татьяна Амосова
Татьяна Андрианова
Анна Аркатова, Валерий Блюменкранц
П. Архипов
Татьяна Аршавская
Михаил Афремович
Василий Барановский
Вера Бартошевская
Всеволод Биркенфельд
Марина Блументаль
Валерий Блюменкранц
Александр Богданов
Надежда Бойко (Россия)
Катерина Борщова
Мария Булгакова
Ираида Бундина (Россия)
Янис Ванагс
Игорь Ватолин
Тамара Величковская
Тамара Вересова (Россия)
Светлана Видякина
Светлана Видякина, Леонид Ленц
Винтра Вилцане
Татьяна Власова
Владимир Волков
Валерий Вольт
Константин Гайворонский
Гарри Гайлит
Константин Гайворонский, Павел Кириллов
Ефим Гаммер (Израиль)
Александр Гапоненко
Анжела Гаспарян
Алла Гдалина
Елена Гедьюне
Александр Генис (США)
Андрей Германис
Андрей Герич (США)
Александр Гильман
Андрей Голиков
Борис Голубев
Юрий Голубев
Антон Городницкий
Виктор Грецов
Виктор Грибков-Майский (Россия)
Генрих Гроссен (Швейцария)
Анна Груздева
Борис Грундульс
Александр Гурин
Виктор Гущин
Владимир Дедков
Оксана Дементьева
Надежда Дёмина
Таисия Джолли (США)
Илья Дименштейн
Роальд Добровенский
Оксана Донич
Ольга Дорофеева
Ирина Евсикова (США)
Евгения Жиглевич (США)
Людмила Жилвинская
Юрий Жолкевич
Ксения Загоровская
Евгения Зайцева
Игорь Закке
Татьяна Зандерсон
Борис Инфантьев
Владимир Иванов
Александр Ивановский
Алексей Ивлев
Надежда Ильянок
Алексей Ионов (США)
Николай Кабанов
Константин Казаков
Имант Калниньш
Ирина Карклиня-Гофт
Ария Карпова
Валерий Карпушкин
Людмила Кёлер (США)
Тина Кемпеле
Евгений Климов (Канада)
Светлана Ковальчук
Юлия Козлова
Андрей Колесников (Россия)
Татьяна Колосова
Марина Костенецкая, Георг Стражнов
Марина Костенецкая
Нина Лапидус
Расма Лаце
Наталья Лебедева
Димитрий Левицкий (США)
Натан Левин (Россия)
Ираида Легкая (США)
Фантин Лоюк
Сергей Мазур
Александр Малнач
Дмитрий Март
Рута Марьяш
Рута Марьяш, Эдуард Айварс
Игорь Мейден
Агнесе Мейре
Маргарита Миллер
Владимир Мирский
Мирослав Митрофанов
Марина Михайлец
Денис Mицкевич (США)
Кирилл Мункевич
Николай Никулин
Тамара Никифорова
Сергей Николаев
Виктор Новиков
Людмила Нукневич
Константин Обозный
Григорий Островский
Ина Ошкая
Ина Ошкая, Элина Чуянова
Татьяна Павеле
Ольга Павук
Вера Панченко
Наталия Пассит (Литва)
Олег Пелевин
Галина Петрова-Матиса
Валентина Петрова, Валерий Потапов
Гунар Пиесис
Пётр Пильский
Виктор Подлубный
Ростислав Полчанинов (США)
Анастасия Преображенская
А. Преображенская, А. Одинцова
Людмила Прибыльская
Артур Приедитис
Валентина Прудникова
Борис Равдин
Анатолий Ракитянский
Глеб Рар (ФРГ)
Владимир Решетов
Анжела Ржищева
Валерий Ройтман
Яна Рубинчик
Ксения Рудзите, Инна Перконе
Ирина Сабурова (ФРГ)
Елена Савина (Покровская)
Кристина Садовская
Маргарита Салтупе
Валерий Самохвалов
Сергей Сахаров
Наталья Севидова
Андрей Седых (США)
Валерий Сергеев (Россия)
Сергей Сидяков
Наталия Синайская (Бельгия)
Валентина Синкевич (США)
Елена Слюсарева
Григорий Смирин
Кирилл Соклаков
Георг Стражнов
Георг Стражнов, Ирина Погребицкая
Александр Стрижёв (Россия)
Татьяна Сута
Георгий Тайлов
Никанор Трубецкой
Альфред Тульчинский (США)
Лидия Тынянова
Сергей Тыщенко
Павел Тюрин
Михаил Тюрин
Нил Ушаков
Татьяна Фейгмане
Надежда Фелдман-Кравченок
Людмила Флам (США)
Лазарь Флейшман (США)
Елена Францман
Владимир Френкель (Израиль)
Светлана Хаенко
Инна Харланова
Георгий Целмс (Россия)
Сергей Цоя
Ирина Чайковская
Алексей Чертков
Евграф Чешихин
Сергей Чухин
Элина Чуянова
Андрей Шаврей
Николай Шалин
Владимир Шестаков
Валдемар Эйхенбаум
Абик Элкин
Фёдор Эрн
Александра Яковлева

Уникальная фотография

Александра Федорова в роли Раймонды

Александра Федорова в роли Раймонды

Латвийская политика начала 2010 года

Мирослав Митрофанов

Ответы на вопросы учащихся «Русского лицея», опрашивавших политиков в ходе проектной недели в начале 2010 года.

1) Ваше имя, фамилия, политическая принадлежность.

Мирослав Митрофанов, партия «За права человека в Единой Латвии»

2) Как бы Вы охарактеризовали внутриполитическую ситуацию в Латвии на даный момент?

В октябре 2010 года состоятся выборы 10 Сейма. Латвийская политическая система понемногу переходит в предвыборное состояние. Каждый раз подобный переход характеризуется усилением межпартийной борьбы, ростом популизма в словах политиков и действиях политических партий, снижением общего уровня дискуссии. Новым фактором, воздействующим на все общество, и на политику в частности, стал мировой и локальный экономический кризис. Новая тема, не существовавшая во время предыдущих предвыборных кампаний, но актуальная сейчас – взятие Латвией международных кредитов для предотвращения бюджетного и банковского коллапса. Еще более важное обстоятельство, еще не до конца осознанное обществом – банкротство неолиберальной экономической системы, реализуемой Латвией, начиная с 1991 года. Наиболее существенное изменение в общественном сознании – разочарование в принципах государственной системы независимой Латвии, как таковых. Если раньше это разочарование касалось в основном правивших политических партий, то сегодня общество начинает сомневаться в жизнеспособности самого государства и его геополитическом выборе. Говоря об обществе, я имею в виду его большинство – латышскую часть населения, настроения которой  определяют вектор развития страны. Слова, при помощи которого можно обозначить отношение этой части населения страны к происходящему, могли бы звучать как «разочарование» и «растерянность». Однако о появлении новой парадигмы развития говорить на данный момент преждевременно. Новой политической платформы, способной консолидировать общество для достижения новых целей, еще не создано, как не обозначены и какие-либо действительно новые цели. В этом контексте неубедительно выглядят попытки нынешнего правительства обозначить в качестве новой цели развития – введение Евро в 2014 году.

3) Согласны ли Вы с мнением, что внутриполитическая ситуация в Латвии не стабильна? Почему?

Ответ на этот вопрос зависит от того, какой вид стабильности имеется в виду. Если говорить об оценке политической системы, сложившейся в стране как таковой, то при всех оговорках эта система, безусловно, является демократической, а значит принципиально нестабильной. Долговременную стабильность политической системы при демократии обеспечивает ее динамическая сиюминутная нестабильность. Что это значит? Бесконечная последовательность мелких кризисов создает своеобразный иммунитет от крупных потрясений, спасает систему от возникновения одного масштабного кризиса, разрешение которого невозможно без помощи революции или переворота. Чтобы лучше понять отличие принципиально нестабильной демократической системы власти от стабильной авторитарной можно привести пример Белоруссии. Политическая ситуация в современной Белоруссии является суперстабильной, однако противоречия, которые не разрешаются в ходе публичной дискуссии и постоянной межпартийной борьбы, делают эту страну потенциальной жертвой больших потрясений. Если, например, нынешний лидер Белоруссии неожиданно исчезает, то система государственного управления тут же разваливается, начинается борьба за власть без правил и масштабный передел собственности. В Латвии же, исчезновение нынешних премьера и президента не привело бы ни к каким катастрофам – их функции могут быть мирно переданы десяткам подготовленных претендентов, готовых продолжить реализацию власти в рамках той же самой политической парадигмы.

Если говорить о стабильности системы с точки зрения жизнеспособности действующего Кабинета министров, то нынешнее правительство сравнительно стабильно в силу того, что до выборов иная коалиция правящих партий маловероятна, нет реальных альтернативных лидеров, желающих и реально способных заменить нынешних министров и премьера. И все партии правящей коалиции, как бы они не ненавидели друг-друга, в целом согласны с распределением ролей в нынешней коалиции. В частности, партия «Новое время» согласна и дальше играть роль «главной правящей партии», а ее главный конкурент и антипод – «Народная партия» согласна и далее выступать в роли «внутренней правительственной оппозиции».     

4) Кто, на Ваш взгляд, несёт ответственность за нынешнюю ситуацию в стране?

По мере убывания влияния и ответственности:  политическая элита Латвии, избиратели, население страны в целом, Евросоюз, «международные игроки» - правительства крупных стран, международные финансовые организации и отдельные частные финансовые структуры. 

5) Насколько успешно, на Ваш взгляд, правительство справляется с проблемами и конфликтами, которые существуют в данный момент?

С сиюминутными конфликтными ситуациями правительство в целом справляется в силу того, что ни одна сила в стране или за ее пределами не заинтересована в тотальной дестабилизации обстановки в современной Латвии. В мире достаточно несостоявшихся государств, представляющих головную боль для мирового сообщества, Латвия пока в их число не входит, но находится в «зоне риска». Однако с функцией стратегического планирования и обеспечения условий для долгосрочного устойчивого развития правительство не справляется абсолютно. В этом факте отражаются болезни латвийской политической элиты – ее безответственность и интеллектуальная ограниченность (отсутствие исторической мудрости). В основном правящие партии планируют свою деятельность в рамках выборных периодов и переносят решение «неудобных» проблем в будущее, в надежде, что их придется решать другим людям и в более благоприятных условиях.  

6) Многие жители Латвии перестали доверять правительству. В чём, на Ваш взгляд, кроется причина? Какие Вы видите способы увеличения  доверия к правительству?

Причина  - в несовпадении явно неадекватных, завышенных ожиданий, которые были связаны с восстановлением независимости Латвии, и реальным положением дел в стране спустя 20 лет. Много раз эти завышенные ожидания возрождались в момент приближения к власти новой партии или личности «спасителя». И каждый раз за этим обманом  и самообманом следовало новое разочарование и апатия. Однако надо понимать, что доверие к правительству, как и стабильность, не являются абсолютной ценностью. Мы могли бы усматривать проблему в сегодняшнем тотальном недоверии к власти только в том случае, если бы оно угрожало перерастанием в хаос и массовые беспорядки, или в случае, если доверие было бы необходимо для проведения болезненных, но стратегически необходимых реформ. Однако революция Латвии по многим причинам не угрожает, а долгосрочная стратегия развития у властей отсутствует, поэтому они не нуждаются в активной поддержке со стороны народа. В таких условиях меры по увеличению доверия к властям (например, популистские денежные «подарки» из бюджета в виде увеличения всех зарплат и снижения всех налогов) были бы ничем иным, как подкупом избирателей накануне выборов. Другим способом повышения доверия является использование современных политических технологий, в частности технологий манипулирования общественным сознанием для обеспечения успеха правящих партий на ближайших выборах. Успеху реализации таких технологий на данный момент мешает жестокая конкуренция между правящими партиями и отсутствие партийного контроля над масс-медия. Если представить себе такую сказочную ситуацию, что все правящие партии между собой договариваются «обрабатывать» мозги избирателей сообща, прекращают критиковать друг-друга и ставят под политический контроль главные телеканалы и газеты, то в этих условиях количество людей довольных правительством начало бы резко расти.       

7) Насколько стабильно существующее правительство?

См. ответ на вопрос 3.

8) Можно ли утверждать, что на даный момент мы теряем политические традиции?

Политические традиции складываются тысячелетиями в ходе очень неровного, несправедливого, а часто и кровавого развития. У Латвии было очень мало времени для выработки собственных политических традиций. Политический процесс стартовал лишь в конце 19-го века. За прошедшее короткое время условия существования и правила поведения латышской политической элиты менялись неоднократно и коренным образом. К сожалению, единственный урок, который вынесла эта элита из собственной трагической истории, заключается в том, что нет смысла работать на перспективу, ибо мировой политический процесс непредсказуем, а Латвия столь мала и слаба, что является лишь объектом мировой истории. Поэтому имеет смысл жить лишь сегодняшним днем, заботится о материальном благополучии своих семей и не думать о перспективе, а памятники и уважение потомки распределят случайным образом и совсем не по заслугам.

Я был бы очень рад, если бы за время жизни нынешнего поколения латышские политики потеряли бы такие свои традиции, как безответственность, недоброжелательность и недальновидность. Я не хочу сказать, что у латышей нет положительных качеств, или то, что русские политики намного лучше. Совсем даже нет, и список недостатков администрации той же Российской Федерации выглядит не менее коротким. И русские партии Латвии обладают множеством недостатков. Но выживание Латвии и наше, в частности выживание как русского национального меньшинства, зависит от скорости взросления именно латышской политической элиты.  

9) Как бы Вы дали определение термину «политический кризис»? По каким критериям можно судить о том, что в стране наступил политический кризис?

Основным признаком политического кризиса является неспособность разрешать старые или возникающие противоречия в рамках прежней конфигурации политической власти. Само по себе появление конфликтов является неизбежным следствием и двигателем развития. В условиях устойчивой политической системы конфликты разрешаются в соответствие с устоявшимися процедурами. Например, правящие партии дисциплинированно и согласовано отражают все атаки оппозиции и прессы, или договариваются с «возмутителями спокойствия», или привлекают авторитетную для всех институцию – президента или суд для разрешения спорной ситуации. Иногда частью системы по разрешению противоречий в пользу правящих партий становится часть оппозиции («продажная оппозиция»). В обмен на некоторые принципиальные уступки или материальные преференции оппозиция иногда позволяет сохранить стабильность власти. И, наоборот, в момент, когда правящие партии начинают систематически поддерживать оппозиционные атаки на власть, и открыто критиковать собственных лидеров и союзников, наступает политический кризис.

10)  Согласны ли Вы с мнением, что нынешнюю политическую ситуацию в Латвии можно охарактеризовать как политический кризис? Почему?

Должен обратить внимание на существенное обстоятельство – наличие в стране глубокого экономического кризиса и многолетнего кризиса доверия народа к политической системе автоматически не означает обязательного развития правительственного кризиса. Упрощенно говоря, все так плохо, что никто особенно не рвется отбирать бразды правления от нынешнего состава Кабинета министров. Власть в этих условиях подобна горячей картофелине, которая способна скорее обжечь, чем накормить. 

Особенностью современного политического момента в Латвии является наличие «внутренней оппозиции» в составе правящей коалиции. Однако в целом система справляется с потрясениями, поскольку механизмы их нейтрализации не разрушены. Сама по себе «Народная партия» является слишком слабой, чтобы в одиночку, без помощи других партий правящей коалиции разрушить правительство изнутри. Она к этому и не стремиться, о чем, в частности свидетельствует отсутствие координации атак «Народной партии»  с оппозиционными партиями. Народники не готовятся и не желают менять состав правящей коалиции, и не ведут никаких переговоров с оппозиционными партиями о новом кабинете. Критику народников в адрес собственного правительства можно назвать «бурей в стакане воды». Тактика народников и прочих «младших членов» правящей коалиции заключается в том, чтобы за спиной партии «Новое времени» дожить до выборов, регулярно выражая недовольство его «антинародной политикой». Тем самым весь негатив должен пасть на «Новое время», а традиционно денежная предвыборная кампания («промывание мозгов избирателей») должна обеспечить «младшим партнерам» достаточное представительство в следующем Сейме.

Что касается оппозиционных партий, то в сумме они обладают поддержкой только трети депутатов парламента, это значит, что любое альтернативное правительство невозможно без участия как минимум двух из пяти нынешних правящих партий. Поскольку основной оппозиционной силой является на данный момент одна из русских партий - «Центр согласия», то ни один по настоящему новый состав Кабинета министров сейчас невозможен, ибо ни одна латышская партия, за исключением малочисленной и тоже оппозиционной «Первой партии/Латвияс цельш», не готова войти в коалицию с русскими политиками. У всех еще перед глазами стоит грустный пример социал-демократов, которых латышские газеты полностью уничтожили за коалицию с объединением русских партий – ЗаПЧЕЛ в 2001 – 2005 годах. На данный момент расовые ограничения в латвийской политике не преодолены. И единственным изменением, которое может претерпеть нынешняя коалиция до выборов, может быть смена премьера и части министров при сохранении состава коалиции.       

11) Могли бы Вы сделать свой прогноз, как будет развиваться внутриполитическая ситуация в Латвии в ближайшие 5 лет?

Пять лет – очень большой срок для современного мира, вошедшего в период масштабных перемен. И ситуация в Латвии в значительной степени зависит от того, какие решения для глобального экономического кризиса будут найдены правительствами больших стран. Если им не удастся быстро сломать эгоизм финансового, спекулятивного бизнеса, то мир неминуемо ждут последующие волны экономического кризиса, которые до неузнаваемости изменят внешний облик известного нам мира. Трудно прогнозировать, что произойдет с внутриполитической ситуацией в Латвии, если будет реализовываться данный негативный сценарий. В условиях тотального банкротства промышленных предприятий и бегства банков, коллапса устоявшейся схемы доставки и распределения продовольствия через торговые сети, в условиях, когда безработных будет более половины населения и им будет некуда эмигрировать, поскольку в густонаселенной Западной Европе ситуация будет еще хуже, в условиях, когда нынешняя депрессия и апатия может перейти в агрессию голодающего населения больших городов, очевидно одним из решений является введение чрезвычайного положения, карточной системы в распределении продовольствия, организация схем местного производства продуктов питания с использованием принудительного труда… Дай, Бог, эти «страшилки» в жизни не реализуются, но тот факт, что нынешняя система административного управления Латвии не готова к схеме тотальной мобилизации ресурсов, вызывает у меня большие опасения, чем развитие мирового экономического кризиса как такового.      

Если подобных потрясений на глобальном уровне удастся избежать, то следуют рассчитывать, что развитие Латвии будет происходить в условиях многолетней экономической стагнации. При этом фискальные и в целом бюджетные показатели стабилизируются, ситуация станет прогнозируемой. Однако подобная предсказуемость позволит нам говорить не о неком четком видении политических перемен в пределах тех же пяти лет, но только от некоторых тенденциях. Мы их можем назвать, но нам не достает сведений для того, чтобы прогнозировать реализацию данных тенденций в жизни. Например, мы не знаем, какие денежные средства будут брошены главными политическими силами на предвыборную кампанию 2010 года, мы не представляем себе степени личной мотивации лидеров партий к завоеванию власти, мы не можем знать, насколько интенсивным будет вмешательство «внешних игроков» в латвийскую политику.

О тенденциях. Первая – повышение профессионализма латвийских политиков и технологичности партий. Звучит это солидно, но на деле это означает, что из-за разочарования и недоверия общества к политической системе как таковой, побеждать будут те партии и политики, которые более интенсивно и технологично обрабатывают избирателей перед выборами. Влияние независимого гражданского общества (неподкупной прессы, лидеров мнений, НГО) на этот процесс, к сожалению, будет уменьшаться.

Вторая тенденция. Выстраивание «медийной вертикали» по образу и подобию современной российской вертикали власти. Если говорить о русских масс-медия Латвии, то этот процесс идет к завершению. Самые влиятельные телеканалы и газеты включены в систему, одна из функций которой заключается в минимизации фактора случайности в обеспечении результатов выборов. Упрощенно говоря, исход выборов решается еще до начала предвыборной кампании на основе многосторонних соглашений между медиа-олигархами и хозяевами партий. Это выглядит не совсем демократично, но такая система личных договоренностей между влиятельными людьми все же лучше, чем хаос личной безответственности, ставший фирменным знаком латвийской политики. Стабильные договоренности уже сейчас привели к формированию относительно устойчивой силы - «Центра Согласия», который более предсказуем и управляем, чем латышские партии. Однако этого совсем недостаточно для того, чтобы ЦС после ближайших выборов стал бы центром политической консолидации, или даже просто вошел бы в правительство на правах «младшего партнера». По состоянию на январь 2010 года можно сказать, что к подобному коренному изменению система еще не готова, и если бы выборы произошли бы сейчас, то они воспроизвели бы в целом нынешние пропорции в Сейме и Кабинете министров.

Что касается латышских телеканалов и газет, то здесь процесс монополизации влияния так далеко не зашел. Однако и тех перемен, которые уже произошли, достаточно для того, чтобы начался демонтаж идеологических ограничений, которые все годы после восстановления независимости позволяли формироваться только правительствам, состоящим из правых «национальных» партий.

Третья тенденция. Диверсификация геополитических рисков. Упрощенно говоря, в обозримом будущем, всем без исключения серьезным партиям придется выстраивать баланс отношений между Западом и Россией. Это происходит не потому, что Россия вдруг проявила большой интерес к латвийским делам, и не потому, что меняются симпатии латышской политической элиты. Симпатии в целом не поменялись, а интерес России к Латвии еще больше уменьшился по многим причинам. Объяснение заключается в том, что в сложных экономических условиях современного мира, в условиях, когда Запад и в первую очередь США погрязли во внутренних проблемах и бесконечных войнах, Латвия окончательно перестала быть для них приоритетом. От России же зависит энергетическая стабильность в регионе, а степень открытости российского рынка для латвийских товаров может быть решающим фактором в выживании целых отраслей латвийской экономики.

Четвертая тенденция. Расширение состава политической элиты. Если десять лет назад в нее входили почти исключительно высшие госчиновники и действующие политики, представляющие правые «национальные» партии, то сейчас границы элиты постепенно размываются, в нее включаются судьи Суда Сатверсме, бывшие президенты, руководители крупных госструктур, некоторые журналисты и отдельные политики, представляющие русскоязычное меньшинство Латвии. Особый вес в политической системе страны приобрел Конституционный суд, часто преступающий границу между юридическим и политическим характером своих решений.

Пятая тенденция. Смена тем политических дискуссий. Уже сейчас заметно уклонение латышских политиков от дискуссий на «национальные темы». В то же время тема эффективности и функциональности госаппарата выходит на первый план. В ближайшие годы неизбежно будет актуализирована тема привлечения иностранных работников и налогоплательщиков (поощрение иммиграции).

Шестая тенденция. «Игра в колонию». Правящие политики все с большей охотой перекладывают ответственность за тяжелые и непопулярные решения на международные финансовые организации, предоставившие Латвии кредиты для спасения финансовой системы страны. С одной стороны такой уход от ответственности позволяет законсервировать отрицательные традиции политической элиты (безответственность и инфантилизм),  с другой стороны – наличие ограничивающих обязательств перед международными организациями исключает повторение ошибок, характерных для предыдущих лет – необоснованный лавинообразный рост государственных расходов, раздутый госаппарат, несбалансированный бюджет и так далее. Фактически можно говорить, что система внешних ограничений компенсирует для латвийской элиты отсутствие интеллектуальных ресурсов и политической воли для проведения собственной рациональной политики.