130–й день рождения Рижского русского театра им. Михаила Чехова отпраздновали талантливо, пышно, ярко и широко, как и полагается такой дате в русском театре, старейшем за пределами России.

Поздравление театру от президента Путина зачитал со сцены Михаил Швыдкой, спецпредставитель президента рф по международному культурному сотрудничеству: «Поздравляем с юбилеем старейший за пределами России русский театр! И надеемся на углубление сотрудничества в общем культурном пространстве».

А посол России Александр Вешняков во всеуслышание пообещал актерам и режиссерам театра награды от министерства культуры и МИДа РФ. Правда, спрошенный мною в кулуарах о персоналиях, с улыбкой заметил: «Не скажу пока. Должна же сохраняться интрига!»

Поздравительная телеграмма пришла и от президента Берзиньша, а премьер Домбровскис выступил сам — правда, по–латышски, и потом довольно долго оставался на празднике театра, на капустнике. Была замечена среди гостей и экс–министр культуры Яунземе–Гренде.

Но в самом начале юбилейных торжеств мы увидели блистательный спектакль «Комедиант Господина» в постановке главного режиссера театра Игоря Коняева. Замечательно, что премьеру посмотрели съехавшиеся в Ригу на международную практическую конференцию «Жизнь русских театров за пределами России», проходившую в нашем театре накануне, худруки, режиссеры, завлиты и директора русских театров со всего бывшего Союза.

«Комедиант Господина» — это очень сложное и насыщенное массой тем и оттенков, слоев и отношений, сценическим движением (сценография Алексея Порай–Кошица, Россия) и дивной хореографией (постановщица Мария Кораблева, Россия) действо. Игорь Григорьевич не побоялся ввести в него, украшенное игрой лучших и самых опытных актеров театра, студентов последнего, четвертого русского актерского курса ЛАК.

Актеры рассказывают, что Мария Кораблева искала наиболее точное выражение для движения, потому и меняла его рисунок несколько раз, подзамучив своих подопечных. Но все удалось — мы до премьеры даже не ожидали, что хореография будет столь удачной.

Мольер в исполнении Игоря Чернявского поражал и величием, и человечностью. Он умел разговаривать с королем–солнцем Людовиком XIV, твердой рукой вести актерский корабль, быть нежным с женой, оказавшейся его дочерью (студентка Наталья Живец), и снисходительным с бывшей возлюбленной, ее матерью (Галина Российская). Хорошо показывает Игорь и Мольера–актера — немного ерничающего, переменчивого в настроениях и точного в создании образов.

Несомненная удача Якова Рафальсона — образ короля–солнца. Ему удалось соблюсти в игре тонкую грань — актер не позволяет себе «панибратства» с историческим персонажем, которого называли Людовиком Великим, и в то же время показывает его обыкновенным человеком — то кушающим курочку, угощая и Мольера, его придворного постельничьего, то запросто играющим за столом в карты с оказавшимся шулером маркизом де Лессаком (Андрей Можейко).

Тушильщика свечей в театре и слугу Мольера Дмитрий Палеес сумел сделать тоже одним из основных персонажей — впрочем, не удивительно, ему были ведомы все тайны великого комедиографа. Архиепископ Парижа маркиз до Шаррон в исполнении Леонида Ленца полон достоинства, хотя и противостоит Мольеру. Возможно, Булгаков хотел видеть этот образ немного другим, но Леонид не позволяет себе гротеска в отношении духовных лиц. Страдающая бывшая возлюбленная Мольера, актриса Мадлен Бежар (Галина Российская) тоже хранит свое достоинство — чуть ли не ценой самой жизни.

Поначалу я даже не узнала, кто играет маркиза д'Орсиньи, дуэлянта с одним глазом по прозвищу «Одноглазый, помолись!» — роскошный костюм и пышный парик, перевязанный глаз до неузнаваемости изменили актера. Оказалось, что это студент Кирилл Зайцев, который был грозным Тем, кто в скале сидит в студенческом спектакле «Лесная песня», и трогательным бывшим циркачом в дивном студенческом спектакле по рассказам А. П. Чехова «Свидание хотя и состоялось, но…». От этого грозного маркиза прямо веяло опасностью для встречающихся на его пути. И в то же время это был действительно маркиз!

Как только другой его однокашник, Иван Клочко (он был Лукашом, центральным персонажем «Лесной песни»), выкатился на авансцену полуголым из клавесина, где он сидел, когда некий шарлатан (Юрий Сафронов) изображал «дистанционное» управление клавишами с помощью магических пассов, он тут же привлек всеобщее внимание. Захария Муаррон, приемный сын Мольера, пройдоха и плут, был в исполнении Вани «грациозной дрянью», кокетливым, хитрым, ерничающим и одновременно настаивающим на своем, всегда выходящим сухим из воды. Юноша сказал мне в кулуарах, что хотел оправдать своего героя, найти за что его можно пожалеть и полюбить. И нашел! Ведь он сирота…

Студентке Наталье Живец (Арманда Бежар, юная возлюбленная, а потом жена Мольера) удалось создать образ и любящий, и страдающий. Арманда только потом поняла, КТО был ее возлюбленный, но в силу своей юности — 17 лет! — еще не осознала этого до конца.

Полоумного фанатика отца Варфоломея блистательно представил студент Марат Эфендиев, и он же потом вместе с однокашниками Максимом Буселом и Артуром Трукшем предстал в образе придворного короля.

Смерть Мольера в 51 год и его загробная судьба кажутся несправедливыми, но показаны с достоинством. Это непросто! Вообще постановка получилась и трагической, и светлой, и смешной порой, и глубокой. Все как в жизни!

День рождения театра продолжился в фойе — поздравлениям и выступлениям не было конца. Мне удалось немного поговорить с легендой театра, отметившим свое 80–летие, Аркадием Фридриховичем Кацем.

— В день 130–летия театра могу сказать, что он живет полной жизнью — актеры прекрасно играют, зрители полны энтузиазма, и очень важно, что много молодежи! — сказал режиссер. — Молодежь всегда внушает некое доверие, и очень хочется верить, что они наполнят театральное действо и своей энергией, и, главное, смыслом. Я не был в театре давно и многих актеров, а тем более студентов не знаю. Но в театре все серьезно, традиции сохраняются. Хотелось бы, чтобы русский театр в Риге был неким инструментом, повествующим не только русскому, но и латышскому зрителю о том, что русская литература — великая и высокая и, конечно, основу репертуара, как мне кажется, по–прежнему должна составлять русская классика. И то, что сегодня показали Булгакова — это добрый знак. Но хотелось бы, чтобы больше было Островского и Чехова, Горького и полного ума и философского смысла, трудного для постановки автора — Льва Толстого. Рано или поздно русский театр на всем пространстве бывшего Союза должен вернуться к сложности, которую он стал терять.

Но, кажется, это возвращается. Только накануне я имел громадное счастье поработать с молодыми актерами Театра–студии МХАТ. Для их дипломного спектакля была выбрана сложная пьеса Горького «На дне». Я, человек, пришедший из середины прошлого века, скажу, что 22–23–летние ребята доставили мне подлинную радость! Они все понимают, играют с колоссальной отдачей, а главное — очень интересно мыслят, нестандартно. Какая–то вера у меня появилась.

На вопрос, не жалеет ли Аркадий Фридрихович, что уехал из Риги, мой собеседник ответил:

— Я ведь в Риге работал 25 лет и уже 25 лет работаю в Москве — привык к столице. Там уже все свое, все сложилось — и театр свой, и прекрасные творческие командировки — я ведь ставлю и по России, в ближнем и дальнем зарубежье. Выбираю себе сам пьесы, артистов. В смысле работы все отлично — жаловаться грех. А ностальгию по Латвии утоляю очень легко — мы каждое лето с женой, Райной Праудиной, останавливаемся в гостинице «Лиелупе», общаемся с друзьями, режиссерами и актерами театра. Так что связи не теряем.

А поздравляя театр на капустнике, пожелал всем его творцам: "Дай вам Бог в ваши 80 лет, оглядываясь на пройденный путь, сказать: «Не жалею!».

— В моей жизни с Рижским русским театром связано очень много, — сказал Михаил Швыдкой. — Я познакомился с ним в 1971 году, когда был зам. главного редактора всесоюзного журнала «Театр». Во–первых, это незабываемые спектакли Аркадия Каца. Я помню, когда Михаил Александрович Ульянов «присматривал» Каца, с которым дружил, — мы встретились на спектакле по Бабелю «Закат». Долго обсуждали с Аркадием Фридриховичем, надо ли ему становиться здесь главрежем. И он решил, что надо!

От легендарного Льва Додина пришла поздравительная телеграмма, где он отдает дань высокому служению театра и желает ему и дальше «столь же успешно существовать, выживать, творить в том яростном мире, который нас окружает».

Николай Свентицкий, директор Государственного русского драматического театра им. Грибоедова из Тбилиси, отметившего свои 160 лет, подарил директору нашего театра Эдуарду Цеховалу роскошную бурку горца и коньяк, которому столько же лет, сколько и театру.

С армянским коньяком и миниатюрой XII века великого армянского поэта Нарекаци приехал Александр Григорян, худрук русского драматического театра им. К. С. Станиславского из Еревана: «Мы почли за честь приехать на юбилей наших старших товарищей, чтобы от души поздравить весь театр и моего дорого друга Эдуарда Цеховала. Нарекаци писал о дружбе, единомыслии и любви — пусть и у вас все это будет цвести пышным цветом».

Режиссер из Израиля Евгений Арье, поставивший в нашем театре «Якиша и Пупче», подарил театру израильскую «ладошку» в рамке, которая будет хранить всех его обитателей.

Поздравили театр латышские коллеги — легендарные Улдис Думпис и Гирт Яковлев из ЛНТ, Валмиерский театр.

Приехавший на театральную конференцию и юбилей директор московского театра Мастерская Петра Фоменко Андрей Воробьев сказал, что «у театра явно отчерчено светлое будущее — здесь играет молодежь и все время приходят молодые».

— Первым из столичных театров с большими гастролями приехал сюда именно наш театр, — вспоминала директор Московского театра им. Моссовета Валентина Панфилова. — Это было семь спектаклей — теперь это просто невозможно себе представить! В этих постановках играли Юрский, Меньшиков, Фоменко, Тараторкин, Остроумова. Мы первыми протоптали сюда тропочку — поэтому у нас такая крепкая дружба. Мы познакомили в свое время ваш театр с Романом Козаком, уже ушедшим, и Аллой Сигаловой.

— А мы подарили вашему театру после завершения его реконструкции, в 2011–м, два гастрольных спектакля, — сказал директор Московского театра на Малой Бронной Константин Чернышов. Играли безвозмездно, в подарок.

Посол Польши Ежи Марек Новаковский, заядлый театрал, отметил, что «Рижский русский театр — пример бережного и плодотворного развития традиций театров, работавших по всей России еще в XIX веке. Моя 29–летняя дочка очень любит ваш театр и специально приезжает из Варшавы, чтобы посмотреть ваши спектакли. Театр — прекрасный пример существования в мультикультурном обществе, которое строится на традициях этого региона. Желаю театру не 130, а еще 1300 лет впереди».