Авторы

Юрий Абызов
Виктор Авотиньш
Юрий Алексеев
Юлия Александрова
Мая Алтементе
Татьяна Амосова
Татьяна Андрианова
Анна Аркатова, Валерий Блюменкранц
П. Архипов
Татьяна Аршавская
Михаил Афремович
Василий Барановский
Вера Бартошевская
Всеволод Биркенфельд
Марина Блументаль
Валерий Блюменкранц
Александр Богданов
Надежда Бойко (Россия)
Катерина Борщова
Мария Булгакова
Ираида Бундина (Россия)
Янис Ванагс
Игорь Ватолин
Тамара Величковская
Тамара Вересова (Россия)
Светлана Видякина
Светлана Видякина, Леонид Ленц
Винтра Вилцане
Татьяна Власова
Владимир Волков
Валерий Вольт
Константин Гайворонский
Гарри Гайлит
Константин Гайворонский, Павел Кириллов
Ефим Гаммер (Израиль)
Александр Гапоненко
Анжела Гаспарян
Алла Гдалина
Елена Гедьюне
Александр Генис (США)
Андрей Германис
Андрей Герич (США)
Александр Гильман
Андрей Голиков
Борис Голубев
Юрий Голубев
Антон Городницкий
Виктор Грецов
Виктор Грибков-Майский (Россия)
Генрих Гроссен (Швейцария)
Анна Груздева
Борис Грундульс
Александр Гурин
Виктор Гущин
Владимир Дедков
Оксана Дементьева
Надежда Дёмина
Таисия Джолли (США)
Илья Дименштейн
Роальд Добровенский
Оксана Донич
Ольга Дорофеева
Ирина Евсикова (США)
Евгения Жиглевич (США)
Людмила Жилвинская
Юрий Жолкевич
Ксения Загоровская
Евгения Зайцева
Игорь Закке
Татьяна Зандерсон
Борис Инфантьев
Владимир Иванов
Александр Ивановский
Алексей Ивлев
Надежда Ильянок
Алексей Ионов (США)
Николай Кабанов
Константин Казаков
Имант Калниньш
Ирина Карклиня-Гофт
Ария Карпова
Валерий Карпушкин
Людмила Кёлер (США)
Тина Кемпеле
Евгений Климов (Канада)
Светлана Ковальчук
Юлия Козлова
Андрей Колесников (Россия)
Татьяна Колосова
Марина Костенецкая, Георг Стражнов
Марина Костенецкая
Нина Лапидус
Расма Лаце
Наталья Лебедева
Димитрий Левицкий (США)
Натан Левин (Россия)
Ираида Легкая (США)
Фантин Лоюк
Сергей Мазур
Александр Малнач
Дмитрий Март
Рута Марьяш
Рута Марьяш, Эдуард Айварс
Игорь Мейден
Агнесе Мейре
Маргарита Миллер
Владимир Мирский
Мирослав Митрофанов
Марина Михайлец
Денис Mицкевич (США)
Кирилл Мункевич
Николай Никулин
Тамара Никифорова
Сергей Николаев
Виктор Новиков
Людмила Нукневич
Константин Обозный
Григорий Островский
Ина Ошкая
Ина Ошкая, Элина Чуянова
Татьяна Павеле
Ольга Павук
Вера Панченко
Наталия Пассит (Литва)
Олег Пелевин
Галина Петрова-Матиса
Валентина Петрова, Валерий Потапов
Гунар Пиесис
Пётр Пильский
Виктор Подлубный
Ростислав Полчанинов (США)
Анастасия Преображенская
А. Преображенская, А. Одинцова
Людмила Прибыльская
Артур Приедитис
Валентина Прудникова
Борис Равдин
Анатолий Ракитянский
Глеб Рар (ФРГ)
Владимир Решетов
Анжела Ржищева
Валерий Ройтман
Яна Рубинчик
Ксения Рудзите, Инна Перконе
Ирина Сабурова (ФРГ)
Елена Савина (Покровская)
Кристина Садовская
Маргарита Салтупе
Валерий Самохвалов
Сергей Сахаров
Наталья Севидова
Андрей Седых (США)
Валерий Сергеев (Россия)
Сергей Сидяков
Наталия Синайская (Бельгия)
Валентина Синкевич (США)
Елена Слюсарева
Григорий Смирин
Кирилл Соклаков
Георг Стражнов
Георг Стражнов, Ирина Погребицкая
Александр Стрижёв (Россия)
Татьяна Сута
Георгий Тайлов
Никанор Трубецкой
Альфред Тульчинский (США)
Лидия Тынянова
Сергей Тыщенко
Павел Тюрин
Михаил Тюрин
Нил Ушаков
Татьяна Фейгмане
Надежда Фелдман-Кравченок
Людмила Флам (США)
Лазарь Флейшман (США)
Елена Францман
Владимир Френкель (Израиль)
Светлана Хаенко
Инна Харланова
Георгий Целмс (Россия)
Сергей Цоя
Ирина Чайковская
Алексей Чертков
Евграф Чешихин
Сергей Чухин
Элина Чуянова
Андрей Шаврей
Николай Шалин
Владимир Шестаков
Валдемар Эйхенбаум
Абик Элкин
Фёдор Эрн
Александра Яковлева

Уникальная фотография

Работницы фабрики Кузнецова, 1912 год

Работницы фабрики Кузнецова, 1912 год

Что дальше?

Константин Гайворонский

«Ves.LV»

 

29 марта 2012 («Вести Сегодня Плюс» № 26)

Владимир Линдерман о стратегии для русских после референдума

С момента референдума прошло больше месяца. Общество "За родной язык" потратило это время на выработку дальнейшей стратегии. Но первый вопрос одному из его лидеров — Владимиру Линдерману — об оценке итогов самого референдума.

"Вопрос для Латгалии в принципе решен"

— Как бы ты определил успехи и неудачи референдума?

— Основные задачи выполнены. Подъем самосознания русских Латвии стал фактом, и назад отступления уже не будет. К проблеме привлечено международное внимание. Показаны хорошие результаты в Латгалии и ряде больших городов — хорошими я считаю от 20% "за" русский. Это дает основания добиваться статуса регионального языка. Даже так скажу: этот вопрос для Латгалии в принципе решен. Теперь я могу с гарантией сказать, что русский язык получит там статус — это вопрос времени и усилий.

Ведь статистика национальностей в Латвии ни о чем не говорит. А вот статистика желаний — говорит всё. Желание четко высказано. Если 85% в Даугавпилсе голосовали за русский, то нет никакой возможности остановить этот процесс. Ну нет! Ситуация должна и будет меняться, какими темпами — зависит от нас. Уже есть реакция латгальских мэрий — Даугавпилса, Резекне, которые сказали, что региональный язык необходим. Заметь, это сказала и Кулакова (мэр Даугавпилса. — Ред.), которая до этого была против. Дальше надо дальше искать пути и методы, как закрепить этот статус в законе.

— А неудачи?

— Результат "за" совпал с моими прогнозами плюс–минус статпогрешность. Честно говоря, думал, что будет меньше проголосовавших "pret". Когда президент сначала сказал, что не пойдет голосовать, у латышей, которые не рвались на референдум, появилась какая–то точка опоры. Но потом его доломали, это добавило тысяч двести голосов. Правящим партиям удалось раскалить атмосферу до градуса, когда, если ты не идешь — ты предатель.

— Перед референдумом ты говорил, что одна из его целей — принуждение к диалогу именно правящих. Но диалога нет. Вместо него появилась инициатива по облатышиванию детских садов.


— Эта иницитива показывает, что во власти есть полные, не побоюсь этих слов, политические кретины. Но ведь и до референдума была инициатива по переводу на латышский русских школ. Просто есть люди, которые честно думают, что недовинтили гайки. Если эта инициатива с уровня дискуссий экспертов перейдет в стадию реального обсуждения на заседании сейма — мы выйдем на улицы. Мозги людей, которые думают, что постоянным давлением можно довести до латышской Латвии, я переделать не могу. Но в правительстве есть и более разумные люди, и вот им стоит показать, к чему может привести эта идея.

Да, правящих раскачать на диалог непросто, никто и не говорил, что это сразу получится. Но так или иначе, он начался. Озвученная Домбровскисом "программа развития для Латгалии" — это тоже результат референдума и тоже форма диалога. Наконец до них дошло, что огромная часть страны не поддерживает официальную политику.

Даешь инспекцию по русскому языку!

— И каков же будет ответ на такую "форму диалога"?

— Будем дожимать ситуацию в Латгалии, попробуем сделать это в союзе с самоуправлениями. На муниципальном уровне можно сделать очень много. Например, писать ответы на русском языке. Это закону не противоречит. Да, для официального делопроизводства нужен латышский. Но переписка с жителями вполне может быть и на русском тоже. Будем добиваться моратория на карательную деятельность Центра госязыка в Латгалии, на штрафы, проверки. Например, на 5 лет. А за это время пусть вложат государственные средства в курсы латышского, и не по принципу "сколько не жалко", а чтобы охватить всех желающих.

Будут и символические акции. В Лиепае уже появились таблички с названием улиц по–русски. В Риге масса жалющих повесить такие на свои частные дома. Конечно, мы и на латинице прочитаем название улицы. Но русские буквы создают правильную психологическую атмосферу. Или ребенок с детства привыкает, что его язык тут иностранный, или что он так же законен, как и латышский.

— Я тут невольно подслушал, как семилетний ребенок спрашивает старшего брата: а почему мы в Латвии живем, мы же русские? Русские должны жить в России, в Латвии латыши, в Англии англичане. Он ему в ответ: а арабы где должны жить? В Арабии? А швейцарцы на каком языке говорят?

— Вот–вот. А откуда эти вопросы "почему русские живут в Латвии"? Наслушался где–то. Да, в результате референдума вылились потоки националистического гноя. Но тут не было варианта — либо резать, либо пусть гниет. И все равно что–то в сознании людей произошло, это показывает и телодвижение Домбровскиса в сторону Латгалии. И надо продолжать давить…

— Какие еще идеи давления есть?

— Через пару недель будет запущен проект Общественной инспекции по русскому языку.

— Вроде в Даугавпилсе уже создается, мы об этом писали.


— Да, в Даугавпилсе это пилотный проект. Но как раз там это не так актуально, там магазинов и фирм, которые не готовы работать по–русски, почти и нет. А вот в Риге — все больше. Сейчас пошли жалобы на телекоммуникационные компании, на аэропорт. Раньше сплошь и рядом жаловались на магазины бытовой техники: инструкций у них на русском нет. Хотя для продавца это элементарная задача: нет — скачай из Интернета и приложи к утюгу.

— А в чем смысл инспекции — составить черный список?

— Скорее поощрить передовиков. Будет сайт, хотим подключить русские СМИ, чтобы это стало здесь общим русским делом. Будет и доска позора, но акцент хотим сделать на поощрении — вот в этом банке, страховой компании всегда готовы пойти навстречу клиенту. А это важно: договор с банком или страховшиком даже я, владеющий латышским языком, предпочел бы читать по–русски. Подписать могу и на госязыке, но перевод предоставьте! Или вот у меня в подъезде висит бумага с информацией о "болезни легионеров". Довольно сложный текст, я не все смог понять.

При этом мы действуем в рамках Европейской хартии о региональных языках и языках нацменьшинств. Да, Латвия ее не подписала. Под предлогом, что русские здесь мигранты, а латгальский — это диалект. А в этой хартии есть все, что нам надо — и общение на русском с местными властями, и высшее образование, и те же уличные таблички. Будем вводить эту хартию явочным порядком. Где–то пользуясь дырами в законе, где–то идя через суд. Хотя Латвия и не подписала хартию, но полностью игнорировать европейский документ она не сможет.

И еще раз: будем давить на местные власти, для начала в Латгалии, где цифра 55% "за" дает нам стопроцентную моральную правоту. Местные органы власти не могут занимать конфронтационную позицию к своему населению. И мы должны вынудить их занять более радикальную позицию. Механизмом будут демонстрации, митинги, петиции. А если муниципалитеты не захотят участвовать в движении за придание русскому языку статуса на территориях компактного проживания его носителей, тогда это будут демонстрации против местных властей.

— И когда думаете начать массовые акции?

— В апреле. Перед этим хочу встретиться с представителями самоуправлений в Даугавпилсе, Резекне, Лудзе — прояснить позиции. Начнем с вопроса обслуживания населения по–русски — на это нужен один переводчик. Ведь в Даугавпилсе до сих пор письменные ответы жители получают только на латышском.

На нас играет и то, что впереди муниципальные выборы. Нужно создать атмосферу, в которой у кандидата, который не поддержит эту тему, просто не будет шанса избраться русскими голосами.

И мы пришли к выводу, что и нам надо участвовать в выборах. Как на духу скажу, меня сама по себе идея куда–то избраться не греет. Но нам надо зафиксировать четкую принципиальную позицию на политическом уровне. Это вынудит и "Центр согласия" высказываться более четко. Возможно, подтолкнет латышские партии что–то предложить русскому избирателю. Не болтологию типа "русские здесь жили всегда, я вас уважаю, давайте жить дружно". Это слова, а уважение в политике реализуется на уровне законодательных актов.

— Да, вот Лемберг русских очень уважает, но Союз зеленых и крестьян ни одной инициативы в пользу русских сроду не поддержал.

— Именно! Лембергу талантливо удалось конвертировать свое личное "бунтарство" во вполне националистическую позицию партии. А мы хотим не позволить и дальше так играть. Уважаешь русских? Готовь конкретные инициативы.

Тут еще в чем опасность: русские голоса на выборах могут быть размыты, потому что будет создана кучу региональных партий — для этого города, для этого, этого. В Латгалии уже так и происходит. Эти партии внешне не будут связаны с "Единством", на самом деле будучи его структурами. И они просто расчихвостят русский электорат, отщипывая от него по кусочку. Значит, наша задача вывести на арену такую партию, на которую в русском вопросе будут ориентироваться. Которая не позволит замолчать эту тему. Если бы такая партяи сегодня уже была и я верил бы в ее перспективу, то я бы лучше сохранил за собой роль общественного лидера. Но такой партии нет.

— ЗаПЧЕЛ не в счет?

— Я ничего против них не имею. Но результаты есть результаты, и они не лучшие…

"Русскому избирателю не нравится склока"

— А в чем, по–твоему, причина такого результата?

— Если идеология, как показал тот же референдум, востребована, то дело, видимо, в конкретных персоналиях. Это первое. И второе: мне кажется, русскому избирателю не нравятся резкие формы конфликта между партиями, которые, как он считает, представляют его интересы. Это воспринимается как склока. В какой–то момент избиратели подумали, что главная цель ЗаПЧЕЛ — победить "ЦС", а не этнократию. Да, во многом критика "Центра согласия" была справедлива, как, например, за голосование по ужесточению языковых штрафов. Но в целом это воспринималось как борьба с "ЦС", а не против этнократии. Еще раз: я оцениваю не "как на самом деле", а как это воспринял избиратель. Я именно поэтому, когда слышал про себя резкие слова и со стороны русских политиков, не шел на обострение конфликта. Потому что задача — не утащить дискуссии в те области, где у нас могут быть разногласия, а зафиксировать единство по принципиальным позициям. Чтобы и "Центр согласия" потом не мог ускользнуть от отстаивания этих позиций.

— Так ты для этого встречался с Урбановичем? Заключен какой–то пакт?

— Нет, никакого пакта нет. Просто и его интересовало, что мы собираемся делать дальше, и мне важно было донести эту позицию: нельзя, чтобы борьба за русский превратилась в жуткую склоку между самими русскими. Это нормально, что в вопросах экономики, социалки у нас могут быть разные мнения. Но в вопросе языка, гражданства — в "русском вопросе" хотелось бы сохранить достигнутое единство русских жителей Латвии. Меня вот в феврале спрашивали прямо на улице, на рынке: "Правда, что у вас конфликт с Ушаковым?" Да нет, отвечаю, не скажу, что есть дружба, но и конфликта нет. "Уф, ну слава богу!" Значит, людям это важно. Это дает ощущение, что в "русском вопросе" мы едины и, значит, добьемся своего. И я для этого в Латгалии буду встречаться с мэрами и депутатами от "ЦС", предлагать совместные акции. Чтобы было ощущение, что мы двигаемся вместе.

— Ты упомянул гражданство в списке "русских вопросов". Как относишься к сбору подписей за референдум по "нулевому варианту"?

— Как идею — поддерживаю и даже готов был бы подключиться к сбору организационно. Но предложения не поступало. В чем я вижу разницу между этими референдумами: борьба за язык — это борьба за нашу сущность, она не раскалывает русское общество, а объединяет. Борьба за "нулевой вариант" — умом все понимают, что чем больше граждан, тем больше голосов у русских партий. Но индивидуальные стратегии тут у всех уже разные. Кому–то паспорт "негра" нужен для челночного бизнеса, кому–то жалко терять безвиовый въезд в Россию. Кто–то из граждан скажет: о как! Я, значит, экзамен сдавал, а им паспорт на блюдечке поднесут? То есть тема дискутабельная получается.

А наша задача сегодня — зафиксировать единство, достигнутое в результате референдума. И тормошить общество, потому что латышские политики сейчас попытаются забыть его, как страшный сон. Да, еще есть инерция обсуждения: в Латгалии 55% за русский, кошмар! Но это было вчера, позавчера, позапозавчера… Идет такое самоубаюкивание, это очень по–латышски. Так мы растормошим. Я сразу скажу, что легкой жизни тут не ожидаю хотя бы потому, что противник наш руководствуется не здравым смыслом, а эмоциями. Будут ставить препоны, могут и на выборы попытаться не пустить. Но будем работать.

"Вести Сегодня +", № 26.