Евхаристическое возрождение в русской православной церкви: Литургический опыт архимандрита Тавриона (Батозского)
Владимир Вильгерт
Православие в Латвии.
Исторические очерки. Сборник статей под редакцией А.В.Гаврилина.
Выпуск №4 - Рига, 2004 год.
Бурный XX век, с
войнами, переворотами, потрясениями всех основ общества, в истории
Русской Православной Церкви (РПЦ) пришел на смену продолжавшемуся более
двух веков синодальному периоду. Император Петр I, упразднив
патриаршество, поставил Церковь в ряд государственных министерств
(Ведомство Православного Исповедания) со строгой подчиненностью
интересам светской власти. И хотя по слову Святителя митрополита
Московского Филарета, «Духовную коллегию Петра Провидение
Божие и церковный дух обратили в Святейший Синод» (1), рана, нанесенная церковному телу,
была столь болезненной, что это существенно сказалось на нормальном
функционировании всего организма. Конечно, чиновническому духу
консисторий противостояла живая вера подвижников в монастырях и на
приходах, но на этих носителей Духа Святого церковная бюрократия
смотрела косо. Показателен следующий случай. Как-то обер-прокурор
Святейшего Синода К.П.Победоносцев вызвал к себе о. Иоанна
Кронштадтского и сказал ему: «Про Вас говорят, что Вы молебны
служите, чудеса творите. Смотрите, как бы плохо не кончили».
На это о.Иоанн ответил: «Не извольте беспокоиться, подождите
и увидите, каков будет конец» (2)
.
Православное вероисповедание было объявлено государственным, православные пользовались определенными преимуществами. Переход в православие открывал возможности государственной службы, а иногда и успешной карьеры, способствовал получению каких-либо земных благ. Понятно, что такие обращенцы не обновляли церковной крови. В массовом присоединении латышских крестьян к православию в 40-х годах XIX века тоже отчасти присутствовала и материальная заинтересованность.
Но более всего в этот период пострадала литургическая жизнь. Начиная с семилетнего возраста, каждый православный христианин обязан был ежегодно бывать на Исповеди и Причастии. На приходах пелись исповедальные ведомости, в которые вносились все члены прихода и из года в год отмечалось, приступал ли прихожанин к этим Таинствам. Периодически в консистории посылались отчеты о «быв-
ших и не бывших на Исповеди и Св. Причастии», и не причащающиеся брались на заметку как неблагонадежные.
В народной массе к Таинствам исповеди и Причастия относились с благоговением. Говели обычно в Великом Посту. Сколько замечательных страниц воспоминаний о первой исповеди, причащении Тела и Крови Христовых оставили нам светские и духовные писатели XIX и начала XX веков! (3)
Но столь редкое причащение Таин Христовых у многих не могло поддерживать духовного горения и постепенно превращалось в долг, не говоря уже о значительной части интеллигенции, чиновничества, для которых оно становилось обременительной обязанностью. Об исповеди и причащении, как о долге, учили и на уроках Закона Божия. У нас, в Латвии, законоучительство имело место до II Мировой войны. Автору этих строк в период служения в Латгалии приходилось слышать на исповеди благоговейные заявления старых прихожан о том, что они пришли исполнить свой христианский долг.
Отрыв от участия в Трапезе Господней расцерковляло сознание верующих, и Церковь все меньше и меньше понималась и ощущалась как Тело Христово, скорее, как общественный институт, чему, разумеется, способствовал и государственный статус Церкви. Насколько плодотворно и жизнеспособно такое положение проверил уже XX век. Чьими руками разрушались храмы, совершались кощунственные действия осквернения святынь, мощей, арестовывались и расстреливались священнослужители и многочисленные миряне? Не тех ли, кто ежегодно по обязанности отмечался в исповедальных ведомостях?! И именно к ним были обращены слова Церкви Голгофской: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское...Властью, данною нам от Бога, запрещаем приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению принадлежите к Церкви Православной» (Послание Св. Патриарха Тихона от 19 января 1918 года) (4) Праведники предреволюционной поры (Святитель Феофан Затворник, праведный Иоанн Кронштадтский) своим святым примером, проповедью (5) призывали к частому участию в Божественных Тайнах, предупреждали о страшных последствиях отхода от Церкви. И времена эти наступили. Были порушены златые главы церквей, умолк малиновый звон колоколов, амбарами и клубами стали прекрасные храмы, священники и миряне были согнаны в тюрьмы, лагеря, рассеяны, расстреляны...
И в это время, как никогда остро, появилась и развилась потребность в Евхаристии, как необходимость осуществления и сохранения
самой Церкви. Не в великолепных храмах при громогласных хорах и златосиятельном блеске парчи совершалась она теперь. Катакомбно оставшимися еще на свободе священниками тайно по домам творилась Бескровная Жертва, соединяющая всех во едину Плоть Христову. В тюрьмах, лагерях и «идеже прилучится» совершалось Таинство Таинств. Иногда престолом служил пенёк на лесоповале, иногда - грудь исповедника в камере тюрьмы или лагерном бараке. И в этом была великая правда слов Христовых: «С вами Есмь во все дни до скончания века» (Мф.28,20) (6).
Одним из исповедников этого времени, осознававшим ответственность за Церковь, принявшим в полной мере страдальческий крест служителя Христова, был приснопамятный архимандрит Таврион (Батозский). Православным Латвии он особенно дорог тем, что последние 10 лет своей земной жизни служил в, Спасо-Преображенской Пустыне под Елгавой. А начинал он свое служение Богу еще в дореволюционной России, в одном из знаменитых древних монастырей - Глинской Пустыне.
Отец Таврион (в миру - Тихон Данилович Батозский) родился в 1898 году в г. Краснокутске Харьковской губернии в многодетной семье служащего городской управы. С детства чувствовал призыв посвятить жизнь свою Богу, поэтому, получив начальное образование, Тихон убежал из дома в монастырь. Его возвратили домой, но несмотря на уговоры и строгие внушения, сердце юного подвижника уже было отдано Христу. Наконец, родители отпустили Тихона в Глинскую Пустынь, прославившуюся своим строгим уставом и традицией старчества. В период II Мировой войны послушник Тихон был мобилизован в действующую армию и в монастырь возвратился уже только после Октябрьского переворота. В 1920 году Тихон принял монашеский постриг с именем Таврион (в честь мученика Тавриона). Через два года советская власть, взявшая курс на уничтожение религии, закрыла Глинскую Пустынь.
В это время о. Таврион повстречался с архиепископом Павлином (в 2000 году РПЦ причислен к лику священномучеников), из рук которого в 1925 году принял благодать священства и вместе с нею и благословение на ежедневное служение Божественной Литургии. Тогда Церковь находилась в условиях непрекращающихся гонений, и многие священнослужители и простые верующие чувствовали себя приговоренными к тюремному заключению, даже к смертной казни, приведение в исполнение которой по каким-то причинам было отсрочено. И каждая Литургия, каждое причастие Святых Тайн, могли оказаться последними в их жизни.
Личность замечательного архипастыря оказала на о. Тавриона огромное влияние, окончательно сформировав подвижнический и исповеднический характер молодого монаха. Проверить этот характер не замедлили череда тюрем, лагерей, ссылок, в которую о. Таврион вступил с момента своего первого ареста в 1929 году и продолжавшуюся с небольшим перерывом до 1956 года.
С 1956 года архимандрит Таврион служил в разных епархиях РПЦ, а в 1969 году благословением Патриарха Алексия I был назначен духовником Спасо- Преображенской Пустыни в Латвии. Служение о. Тавриона в этой скромной обители стало вершиной его священнического и монашеского подвига. Тысячи и
Архимандрит Таврион произносит проповедь. Начало 1960-х годов
тысячи людей тогдашнего Советского Союза приезжали сюда, чтобы помолиться на богослужениях, исповедоваться, причаститься, собороваться у благодатного старца, разрешить в беседе с ним свои наболевшие вопросы. Ежедневное служение Литургии, прием паломников, забота об их благоустройстве и питании, забота о монастыре, всевозможные строительные работы - все это совершалось уже благодатью Божию, так как человеческих сил почти 80-летнего старца на это не хватило бы. Кончина о. Тавриона последовала в воскресный день 13 августа 1978 года. Он погребен на монастырском кладбище вблизи алтаря Преображенского храма.
Главным смыслом своего священнического служения о. Таврион считал Евхаристию. Получив при рукоположении благословение на ежедневное совершение Литургии, архимандрит Таврион более 50 лет нес этот подвиг. Священномученик архиепископ Павлин, предвидя нарастание репрессий, снабдил близкое ему духовенство антиминсами (шелковый плат с частицей мощей - служит заменой престола) со словами: «Служить, идеже прилунится». Лишенный возможности храмового служения, священник, имея при себе антиминс и минимум необходимого, совершал Таинство там, где это было возможно.
Дореволюционная практика приходского служения ограничивалась совершением Литургии по воскресным и праздничным дням. В монастырях иеромонахи в порядке чреды (очереди) служили и по будням. Ежедневное служение Евхаристии одним священником было редко и воспринималось как подвиг, требующий большого самоотречения и чистоты жизни. Известно, что такой подвиг несли Святитель Феофан Затворниц, праведный Иоанн Кронштадтский. Свой опыт, отношение и понимание Таинства они оставили в своих замечательных творениях: «Моя жизнь во Христе» св.Иоанна Кронштадтского; «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» Святителя Феофана и др. Однако их опыт был накоплен в условиях мирной жизни Церкви в Российской империи.
В ином положении оказалась Церковь в советском государстве. Литургическая жизнь стала обретать черты, характерные для эпохи гонений на христиан в первые века существования Церкви. «Все могу об укрепляющем мя Иисусе Христе» (Флп.4,13) - вторила Церковь словам апостола Павла. Каждодневное причащение Господу давало силу и мужество стать на путь исповедничества и мученичества. Именно этот опыт Евхаристии на протяжении почти 50 лет усваивал
о.Таврион.
Годы сталинских репрессий сменились относительным затишьем, вылившимся в «хрущевские гонения». Архимандриту Тавриону предоставилась возможность служить в храмах и делиться накопленным
опытом, что он и делал ревностно и неукоснительно. Главной темой его проповеди, а проповедовал о. Таврион за каждым богослужением, была Евхаристия. Евхаристия - средоточие духовной жизни христианина, она - основа бытийного существования мира. Поэтому в проповедях постоянно звучал призыв к возможно частому Причащению Христовых Тайн.
Детальный анализ основных мыслей архимандрита Тавриона о Литургии не входит в задачу этой статьи. Попытаемся лишь только обозначить их и проиллюстрировать цитатами из проповедей о. Тавриона (7):
1. Чашей Христовой держится мир
Православное вероисповедание было объявлено государственным, православные пользовались определенными преимуществами. Переход в православие открывал возможности государственной службы, а иногда и успешной карьеры, способствовал получению каких-либо земных благ. Понятно, что такие обращенцы не обновляли церковной крови. В массовом присоединении латышских крестьян к православию в 40-х годах XIX века тоже отчасти присутствовала и материальная заинтересованность.
Но более всего в этот период пострадала литургическая жизнь. Начиная с семилетнего возраста, каждый православный христианин обязан был ежегодно бывать на Исповеди и Причастии. На приходах пелись исповедальные ведомости, в которые вносились все члены прихода и из года в год отмечалось, приступал ли прихожанин к этим Таинствам. Периодически в консистории посылались отчеты о «быв-
ших и не бывших на Исповеди и Св. Причастии», и не причащающиеся брались на заметку как неблагонадежные.
В народной массе к Таинствам исповеди и Причастия относились с благоговением. Говели обычно в Великом Посту. Сколько замечательных страниц воспоминаний о первой исповеди, причащении Тела и Крови Христовых оставили нам светские и духовные писатели XIX и начала XX веков! (3)
Но столь редкое причащение Таин Христовых у многих не могло поддерживать духовного горения и постепенно превращалось в долг, не говоря уже о значительной части интеллигенции, чиновничества, для которых оно становилось обременительной обязанностью. Об исповеди и причащении, как о долге, учили и на уроках Закона Божия. У нас, в Латвии, законоучительство имело место до II Мировой войны. Автору этих строк в период служения в Латгалии приходилось слышать на исповеди благоговейные заявления старых прихожан о том, что они пришли исполнить свой христианский долг.
Отрыв от участия в Трапезе Господней расцерковляло сознание верующих, и Церковь все меньше и меньше понималась и ощущалась как Тело Христово, скорее, как общественный институт, чему, разумеется, способствовал и государственный статус Церкви. Насколько плодотворно и жизнеспособно такое положение проверил уже XX век. Чьими руками разрушались храмы, совершались кощунственные действия осквернения святынь, мощей, арестовывались и расстреливались священнослужители и многочисленные миряне? Не тех ли, кто ежегодно по обязанности отмечался в исповедальных ведомостях?! И именно к ним были обращены слова Церкви Голгофской: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское...Властью, данною нам от Бога, запрещаем приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению принадлежите к Церкви Православной» (Послание Св. Патриарха Тихона от 19 января 1918 года) (4) Праведники предреволюционной поры (Святитель Феофан Затворник, праведный Иоанн Кронштадтский) своим святым примером, проповедью (5) призывали к частому участию в Божественных Тайнах, предупреждали о страшных последствиях отхода от Церкви. И времена эти наступили. Были порушены златые главы церквей, умолк малиновый звон колоколов, амбарами и клубами стали прекрасные храмы, священники и миряне были согнаны в тюрьмы, лагеря, рассеяны, расстреляны...
И в это время, как никогда остро, появилась и развилась потребность в Евхаристии, как необходимость осуществления и сохранения
самой Церкви. Не в великолепных храмах при громогласных хорах и златосиятельном блеске парчи совершалась она теперь. Катакомбно оставшимися еще на свободе священниками тайно по домам творилась Бескровная Жертва, соединяющая всех во едину Плоть Христову. В тюрьмах, лагерях и «идеже прилучится» совершалось Таинство Таинств. Иногда престолом служил пенёк на лесоповале, иногда - грудь исповедника в камере тюрьмы или лагерном бараке. И в этом была великая правда слов Христовых: «С вами Есмь во все дни до скончания века» (Мф.28,20) (6).
Одним из исповедников этого времени, осознававшим ответственность за Церковь, принявшим в полной мере страдальческий крест служителя Христова, был приснопамятный архимандрит Таврион (Батозский). Православным Латвии он особенно дорог тем, что последние 10 лет своей земной жизни служил в, Спасо-Преображенской Пустыне под Елгавой. А начинал он свое служение Богу еще в дореволюционной России, в одном из знаменитых древних монастырей - Глинской Пустыне.
Отец Таврион (в миру - Тихон Данилович Батозский) родился в 1898 году в г. Краснокутске Харьковской губернии в многодетной семье служащего городской управы. С детства чувствовал призыв посвятить жизнь свою Богу, поэтому, получив начальное образование, Тихон убежал из дома в монастырь. Его возвратили домой, но несмотря на уговоры и строгие внушения, сердце юного подвижника уже было отдано Христу. Наконец, родители отпустили Тихона в Глинскую Пустынь, прославившуюся своим строгим уставом и традицией старчества. В период II Мировой войны послушник Тихон был мобилизован в действующую армию и в монастырь возвратился уже только после Октябрьского переворота. В 1920 году Тихон принял монашеский постриг с именем Таврион (в честь мученика Тавриона). Через два года советская власть, взявшая курс на уничтожение религии, закрыла Глинскую Пустынь.
В это время о. Таврион повстречался с архиепископом Павлином (в 2000 году РПЦ причислен к лику священномучеников), из рук которого в 1925 году принял благодать священства и вместе с нею и благословение на ежедневное служение Божественной Литургии. Тогда Церковь находилась в условиях непрекращающихся гонений, и многие священнослужители и простые верующие чувствовали себя приговоренными к тюремному заключению, даже к смертной казни, приведение в исполнение которой по каким-то причинам было отсрочено. И каждая Литургия, каждое причастие Святых Тайн, могли оказаться последними в их жизни.
Личность замечательного архипастыря оказала на о. Тавриона огромное влияние, окончательно сформировав подвижнический и исповеднический характер молодого монаха. Проверить этот характер не замедлили череда тюрем, лагерей, ссылок, в которую о. Таврион вступил с момента своего первого ареста в 1929 году и продолжавшуюся с небольшим перерывом до 1956 года.
С 1956 года архимандрит Таврион служил в разных епархиях РПЦ, а в 1969 году благословением Патриарха Алексия I был назначен духовником Спасо- Преображенской Пустыни в Латвии. Служение о. Тавриона в этой скромной обители стало вершиной его священнического и монашеского подвига. Тысячи и
Архимандрит Таврион произносит проповедь. Начало 1960-х годов
тысячи людей тогдашнего Советского Союза приезжали сюда, чтобы помолиться на богослужениях, исповедоваться, причаститься, собороваться у благодатного старца, разрешить в беседе с ним свои наболевшие вопросы. Ежедневное служение Литургии, прием паломников, забота об их благоустройстве и питании, забота о монастыре, всевозможные строительные работы - все это совершалось уже благодатью Божию, так как человеческих сил почти 80-летнего старца на это не хватило бы. Кончина о. Тавриона последовала в воскресный день 13 августа 1978 года. Он погребен на монастырском кладбище вблизи алтаря Преображенского храма.
Главным смыслом своего священнического служения о. Таврион считал Евхаристию. Получив при рукоположении благословение на ежедневное совершение Литургии, архимандрит Таврион более 50 лет нес этот подвиг. Священномученик архиепископ Павлин, предвидя нарастание репрессий, снабдил близкое ему духовенство антиминсами (шелковый плат с частицей мощей - служит заменой престола) со словами: «Служить, идеже прилунится». Лишенный возможности храмового служения, священник, имея при себе антиминс и минимум необходимого, совершал Таинство там, где это было возможно.
Дореволюционная практика приходского служения ограничивалась совершением Литургии по воскресным и праздничным дням. В монастырях иеромонахи в порядке чреды (очереди) служили и по будням. Ежедневное служение Евхаристии одним священником было редко и воспринималось как подвиг, требующий большого самоотречения и чистоты жизни. Известно, что такой подвиг несли Святитель Феофан Затворниц, праведный Иоанн Кронштадтский. Свой опыт, отношение и понимание Таинства они оставили в своих замечательных творениях: «Моя жизнь во Христе» св.Иоанна Кронштадтского; «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться» Святителя Феофана и др. Однако их опыт был накоплен в условиях мирной жизни Церкви в Российской империи.
В ином положении оказалась Церковь в советском государстве. Литургическая жизнь стала обретать черты, характерные для эпохи гонений на христиан в первые века существования Церкви. «Все могу об укрепляющем мя Иисусе Христе» (Флп.4,13) - вторила Церковь словам апостола Павла. Каждодневное причащение Господу давало силу и мужество стать на путь исповедничества и мученичества. Именно этот опыт Евхаристии на протяжении почти 50 лет усваивал
о.Таврион.
Годы сталинских репрессий сменились относительным затишьем, вылившимся в «хрущевские гонения». Архимандриту Тавриону предоставилась возможность служить в храмах и делиться накопленным
опытом, что он и делал ревностно и неукоснительно. Главной темой его проповеди, а проповедовал о. Таврион за каждым богослужением, была Евхаристия. Евхаристия - средоточие духовной жизни христианина, она - основа бытийного существования мира. Поэтому в проповедях постоянно звучал призыв к возможно частому Причащению Христовых Тайн.
Детальный анализ основных мыслей архимандрита Тавриона о Литургии не входит в задачу этой статьи. Попытаемся лишь только обозначить их и проиллюстрировать цитатами из проповедей о. Тавриона (7):
1. Чашей Христовой держится мир
Мы ранненьким утречком в
храме Божьем просим мира, благополучия, благоденствия всей вселенной.
Благополучие мира обусловлено нашим великим усердием пред Чашей
Христовой. Господь сказал: «Я дам ее за жизнь мира»
(Ин.6.51). Все проявления, которые в мире есть, они обосновываются,
освящаются, утверждаются, одухотворяются Чашей Христовой.
(без даты)
Нашим литургийным
служением, нашим усердием о Причащении сохраняется бытие всего мира. Вы
знаете, что будут страшные, жуткие времена, о которых Евангелие
говорит: «Будет великая скорбь, какой не было от начала мира
доныне, и не будет...но ради избранных сократятся те дни»
(Мф.24, 21-22). Каких это избранных? ПРИЧАСТНИКОВ! Поэтому хотите
избавить мир от скорбей грядущих, хотите теперь от своих скорбей,
страстей избавиться - причащайтесь.
(10.07.73)
2. Литургия -
Царство Божие на землеЛитургия начинается
словами: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго
Духа». Смотри, вступил ты в Царство Божественной Троицы!
Теперь появляется Евангелие, идет Сам Христос... Дальше слышим
евангельские слова. И Господь как Сердцеведец знает,что нам потребно.
Это не просто пришел черед прочитать их, нет! Дух Святой знает, что
нужно для нас. Наступает момент Херувимской песни. Вот херувимы,
торопитесь, вливайтесь в хор херувимов, будем встречать Господа. Дальше
слышим слова: «Горе имеим сердца». И после того уже
совершается великое Таинство. Над хлебом произносятся слова Спасителя,
и хлеб прелагается в Тело Христово, а вино - в Кровь Христову, которая
пролита за жизнь всего мира. А потом приходит время, и священник
говорит: «Святая святым»... Мы восходим на Небо, а
Небо опускается к нам, особое обилие благодати Божией дается нам.
(19.06.73)
3. Чаша Нового
ЗаветаМы слышим слова:
«Пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя Нового
завета» (Мф.26,27-28). Что такое Новый Завет? Это новый
договор заключает с нами Господь: « Вы жуткие, страшные,
греховные, Я с вас ваши грехи смываю Кровию Своею».
Чистенькие, обмытые не какой-нибудь водой, а Кровью Единородного Сына
Божия. А потом говорит: «В том, что Я верен вам в этой вашей
святости, Я подписываюсь Кровию Своею и причащаю вас. И в этой Крови
даю вам полноту, очищение ваших грехов и бессмертие». Вот что
значит Причащение, и почему мы должны к нему стремиться.
(3.07.73)
4. Хлеб
насущный - ХристосВ молитве Господней,
составляющей суть всех наших христианских молитв, мы просим:
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь» (Мф.6,11). А
хлеб насущный - это тот Хлеб, Который сошел с Небес, - Христос
Спаситель, Его Божественные Тело и Кровь. Мы этого Хлеба и просим, и
содержание Литургии в том, чтобы получить этот Божественный Хлеб.
(13.07.73)
5. Причащение -
сопребывание со ХристомПосле Причащения не
следует заниматься ничем другим, а тем,
о чем Спаситель сказал: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6,6). Надо уединиться, войти в самого себя, если есть кельица, то в кельице, если нет, то смотри, какой у нас прекрасный лес, пойди в любой уголок, любой дорожкой и побеседуй с Господом. Это самые драгоценные моменты, потому что Господь пришел к нам. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин.6,56).
о чем Спаситель сказал: «Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6,6). Надо уединиться, войти в самого себя, если есть кельица, то в кельице, если нет, то смотри, какой у нас прекрасный лес, пойди в любой уголок, любой дорожкой и побеседуй с Господом. Это самые драгоценные моменты, потому что Господь пришел к нам. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин.6,56).
(18.07.73)
Каждый из нас в своей
жизни говорит: «Господи, где же Ты? Ведь я
погибаю!». Разве можно погибать с Господом?! Разве Господь
тебя оставил?! Разве в Таинстве исповеди Господь не дает тебе прощение
грехов?! Разве Он в Причащении Сам не приходит к тебе?! Смотри, сердце твое делается обителью Божественной Троицы!
грехов?! Разве Он в Причащении Сам не приходит к тебе?! Смотри, сердце твое делается обителью Божественной Троицы!
(6.09.74)
6. Чаша
Христова - наше оправданиеЧем вы оправдаетесь? Чем
грехи свои смоете жуткие и страшные? Только Чашей Христовой! Иоанн
Богослов в «Откровении» пишет так: он видит великое
множество людей, облаченных в белые одежды и с пальмовыми ветвями в
руках, покланяющихся Богу. И Богослов спрашивает спутника своего:
«А кто же они такие?». - «Это те, которые
пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои
Кровию Агнца. И потому будут царствовать» (Откр.7,9-17). Вот
видите - они пришли от великой скорби. А какой грешник не в великих
скорбях и страданиях пребывает? Они измыли одежды свои в Крови Агнчей,
т.е. в Причащении. Так и мы!
(04.76)
7. О всех и за
всяЕсть много скорбных сторон
жизни человека, в которых мы можем принимать участие, помогать,
облегчать, но много таких случаев, когда мы совершенно не в состоянии
что-то сделать. И бедненькие страдают, и о них как бы никто не помнит.
Нет! О них Церковь Божия помнит, о них приносится Агнец Божий,
закланный за спасение всего мира.
Мир ведь живет Божественной Чашей. Она приносится за всех, кто бы он ни был и в каком бы положении не находился. Поэтому, когда мы слышим «О всех и за вся», то здесь никто не забыт: верующий и неверующий, благочестивый и злочестивый. Чтобы никто не сказал, что забыл меня Господь в Своей заботе.
Литургия есть выражение сердца Божия. А Господь чем преисполнен? Спаситель хочет,чтобы все люди спаслись (1 Тим.2,4).
Мир ведь живет Божественной Чашей. Она приносится за всех, кто бы он ни был и в каком бы положении не находился. Поэтому, когда мы слышим «О всех и за вся», то здесь никто не забыт: верующий и неверующий, благочестивый и злочестивый. Чтобы никто не сказал, что забыл меня Господь в Своей заботе.
Литургия есть выражение сердца Божия. А Господь чем преисполнен? Спаситель хочет,чтобы все люди спаслись (1 Тим.2,4).
(18.11.76)
Усопшие именуются жаждущей
Церковью. Они жаждут того, чтобы за них молились. Поэтому на Литургии
Чаша Христова приносится одинаково, как за живых, так и за умерших. Вы
вот причащаетесь Тела и Крови Христа Спасителя, а усопшие - те частицы,
которые вынуты с памятью их, погружаются в эту же Кровь Христову с
мольбой и словами священника: «Отмый, Господи, грехи всех
поминавшихся здесь Кровию Твоею».
(1.05.73)
Наше время ставит перед
христианской совестью новые вопросы и задачи. Чтобы их успешно решать,
нам следует глубоко осмысливать и усваивать литургический опыт
подвижников веры прошлого века, сумевших не только сохранить Церковь
Христову, но и приумножить Ее. Одним из ярких представителей той эпохи
был архимандрит Таврион - подвижник и нашей латвийской земли.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Карташов A.B. Очерки по
истории Русской Церкви. Т. II, Париж. 1959. - С. 373.2 Сурский И.К. Отец Иоанн Кронштадтский. Т. I, Москва. 1994. - С.102.
3 См., напр.: Шмелев И. Лето Господне; Бунин И. Жизнь Арсеньева и др.
4 РПЦ и коммунистическое государство 1917-1941. Москва. 1996. - С.24.
5 Праведный Иоанн Кронштадтский: «Из постоянного чуда пресуществления хлеба и вина в истинное Тело и Кровь Христову, с Его Божеством и душею соединенные, я вижу чудо постоянного оживотворения человека божественным дыханием и сотворения pro в душу живу». - Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. Т. I, Москва. 1894 . - С.168.
6 Праведный Иоанн Кронштадтский: «Так, Владыко, Ты с нами - во вся дни, ни один день без Тебя, без Твоего соприсутствия не живем. Ты с нами особенно в Таинстве Тела и Крови Своей...Чрез Тайны Ты всецело с нами, и плоть Твоя соединяется с нашей плотью и дух Твой соединяется с нашей душой». - Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. Т. I, Москва. 1894. - С. 30.
7 Вся жизнь - Пасха Христова. Архимандрит Таврион (Батозский). Москва. 2001. - С.118 - 131.