Бернхард Ламей

"Бернхард Ламей (1894-1980) - немецкий журналист и писатель. В 1920-1939 годах жил и работал в Латвии: до 1933 г. как корреспондент либеральной берлинской «Vossische Zeitung», затем в Латвийском телеграфном агентстве и на Рижском радиофоне. Основал в Риге собственное издательство, где в 1931 году вышла его книга «Меньшинства в Латвии». После возвращения в Германию написал о Латвии книгу «Lettland in der europäischen Schicksalsgemeinschaft» (Eutin: Andrejs Ozolins Verlag, 1952) и воспоминания «Der Katzenkönig von Riga und andere Erinnerungen eines Auslandskorrespondenten» (Hannover-Dohren: v. Hirschheydt, 1977. ISBN 3777708666, есть латышский перевод - Rīgas kaķu ķēniņš un citas kāda ārzemju korespondenta atmiņas. Grāmatu Draugs, 1979)."

 

Названия глав

I Предварительные замечания

II К определению позиции

III Национальный симбиоз

IV Национальная идентификация

V Зарождение права меньшинств

VI Меньшинства в законодательной власти

VII Меньшинства в правительстве

VIII Гражданские свободы

IX Школьная автономия

X Проекты автономии

XI Международные гарантии

XII Школьное дело меньшинств

XIII Органы и организации меньшинств

XIV Меньшинства в государственной и хозяйственной жизни

XV Пресса меньшинств

XVI Церковное положение меньшинств

XVII Театры меньшинств

XVIII Заключение

 

Меньшинства в Латвии

Обзор Бернхарда Ламея, корреспондента «Vossische Zeitung» в Риге

 Рига, Берлин: Издательство Бернхарда Ламея, 1931

 

Руководителю в пути по непроторенным дорогах

Стоящему в передних рядах борьбы за права меньшинств

Д-ру Паулю Шиманну

c почтением посвящается

 

Рига, осень 1931 года

 

I Предварительные замечания

Поскольку эта работа посвящается меньшинствам в Латвии, следует с самого начала недвусмысленно пояснить, что речь пойдет об этнических, национальных меньшинствах, а не о меньшинствах религиозных или политических. Проблемы последних здесь затрагиваются лишь постольку, поскольку они связаны с положением национальностей. Впрочем, их проблемы иного характера никак не могут претендовать на такой всеобщий интерес, который сейчас повсюду находят вопросы национальных меньшинств, что и оправдывает эту попытку отобразить положение меньшинств в Латвии. По сути, понятие меньшинства, определенного в терминах этничности, в вертикальной структуре государства, несмотря на все сопротивление, так глубоко вошло в европейское сознание, что не требует больше определений и описаний, и мы будем говорить просто о «меньшинствах».

«Меньшинства в Латвии» – то есть, их положение, формы их жизни, их место в государстве, – такова тема этой работы. В соответствии с этим смыслом, упор был сделан в основном на рассмотрение отношений меньшинств с латвийским государством и с латышским национальным большинством, уделяя меньшее внимание внешним связям меньшинств с их народами, международными группами и инстанциями (например, с Европейским конгрессом национальностей). Последнее вышло бы за сознательно очерченные рамки данной работы и чрезмерно отвлекало бы внимание от основной темы.

Эта работа именуется «обзором», и, следовательно, не представляет собой и не предлагает ничего иного, как только краткую сводку фактов и материала, освещающего положение меньшинств в Латвии. В этих скромных пределах, однако, эта работа нацелена на то, чтобы заполнить определенный пробел в весьма широкой литературе, посвященной вопросам меньшинств в Прибалтике. С одной стороны, эта литература в основном состоит из ярко выраженных специальных работ, написанных с юридически-теоретической точки зрения, с другой – практические данные в большой части уже повторяются.

Благодаря наличию упомянутых специальных исследований в данной работе оказалось возможным обойтись без теоретического рассмотрения права меньшинств. Тем большее внимание зато было уделено практическому содержанию. Латвия – это юридическая лаборатория для права меньшинств, в которой эта, как известно, весьма молодая и отнюдь не до конца устоявшаяся отрасль права годами изучалась на практике, в результате чего выкристаллизовалась новая и по возможности завершенная форма современного правосознания. В отличие от Эстонии, которая быстро (в 1925 г.) оформила права своих меньшинств в четком виде культурной автономии, в Латвии все осталось в развитии. Здесь непрерывно продолжалась работа над формированием и углублением лежащих в основе права меньшинств новых понятий. Чтобы приоткрыть двери этой юридической лаборатории, показать становление правовых понятий и форм, далее по возможности полно приведены относящиеся к делу материалы в том виде, в котором они содержатся в различных законах, договорах и т. д. Подробные указания облегчают доведение вырисовывающейся картины, в идеале, до абсолютной научной завершенности и переход от частного к общему.

II К определению позиции

Несмотря на главным образом практический характер данной работы, невозможно обойтись без некоторых принципиальных умозаключений. Следует прояснить для себя духовное отношение к проблеме меньшинств.

Борьба за права меньшинств – типичное проявление периода мировоззренческого перелома. Перерастая территориальную и национальную государственность, врастая в более духовное, в намного большей степени постигаемое эмоционально понятие национальности, заявляет о себе новый этап общеевропейского развития. Речь идет об особом виде индивидуальной свободы совести, о свободной национальной идентификации. Напрашивается параллель с борьбой за религиозную свободу совести. Поэтому и ПАУЛЬ ШИМАНН в своем глубоком труде о «национальном сообществе и государственном сообществе»1 исходит из исторических отношений между церковью и государством и убедительными умозаключениями проводит аналогию вплоть до следующей вершины окончательного познания и высшего требования:

«Решив придерживаться аналогии с отделением церкви от государства, я хотел бы выдвинуть на передний план следующие два постулата:

1. Государство как таковое не принадлежит какой-то национальности.

2. Идентификация национальной принадлежности свободна.

Это значит не только, что каждый гражданин вправе отнести себя к любому национальному сообществу, но и то, что он вправе объявить себя не относящимся ни к какому из них».

Этот последний, самый смелый вывод безжалостной критики в адрес фикции «чистого национального государства», которую более невозможно поддерживать при жизни, прямо указывает на «добропорядочного европейца». Однако впереди остается еще длинная дорога развития. Сначала требуется освободиться от балласта мыслей, долго переходивших из поколения в поколение. Здесь мы напомним констатацию МАКСА ЛАЗЕРСОНА2: «Если в отношении вероисповедания доктрина “cujus regio, ejus religio” сейчас практически полностью преодолена, то открыто не провозглашающийся, но безмолвно и неколебимо соблюдаемый в правоприменении и политике принцип “cujus regio, ejus nation” действует до сих пор. Борьба с этим принципом – самая глубинная сущность движения за национальную автономию». Само право меньшинств, согласно этому автору, «является ничем иным, как внутригосударственным международным правом»3.

Как в высшей степени непосредственное и яркое свидетельство глубокого убеждения в своей правоте, на которое опирается движение меньшинств, и одновременно краткую и запоминающуюся формулировку его основных принципов, процитируем здесь выступление ШИМАННА перед форумом Конгресса национальностей в Женеве в 1925 году.4

«Пока будет действовать принцип cujus regio, ejus natio, не стоит удивляться, что связанные договорами о меньшинствах государства лишь нехотя выполняют свои обязательства, а остальные государства чувствуют неудобным постоянно настаивать на соблюдении этих договоров. Представление о том, что государственный интерес состоит в лишении граждан их национальных чувств – вот обман. Каждому известно по своей стране, по собственному опыту, что лишить национальных чувств народ, в котором однажды пробудилось сознание меньшинства, невозможно. Государство, чья деятельность в области культуры направлена не на положительное развитие собственного народа, а на чинение препятствий чужому, в культурном отношении регрессирует. Государство, которое по национальным основаниям ограничивает экономически часть своих граждан, подрывает свой экономический рост в целом».

Особенно выразительно Шиманн провозглашает далее:

«Право воспитывать своего ребенка так, как я считаю нужным по тысяче причин, основанных на крови и чувстве, передать ему язык, на котором я сам переживал лучшие мысли и лучшие чувства своего бытия, – это ли не еще один пример отношения к Богу? Это ли не еще одно мировоззрение, в которое не имеет права вмешиваться никакое государство и никакая власть на всем свете?».

*

После этой формулировки целей движения меньшинств, сделанной в кратких, но обобщающих и характерных выражениях, остается лишь уточнить отношение к современности, к нынешнему положению и действующим в нем факторам. Национальное меньшинство существует не само по себе и ради себя, а двояко обусловлено: во-первых, более крупным народом, чьей диаспорой оно (по крайне мере, обычно) является, и, во-вторых, «большинством», в симбиозе с которым оно живет. Также и проблема меньшинств не возникла сама собой, а с неизбежностью проистекала из перемен общеевропейского сознания и смысла нового государства. Ни в Женеве, ни в отдельных государствах не будет более возможным воспринимать вопрос меньшинств как неудобное «quantité négligeale», если честно и ответственно отдавать себе отчет в тех новых связях и подводных течениях, которые направлены на преображение Европы.

Но и в самом движении меньшинств может присутствовать опасность. Оно не должно стать просто очередным национализмом наряду со всеми прочими. Движение меньшинств должно быть совестью Европы, а не ее «enfant terrible». Только если оно, как до сих пор, так и впредь, начиная с руководящих органов и до последнего человека, принадлежащего к какой-то из рассеянных по Европе народностей, будет непреклонно выполнять эту задачу лучше других, если оно будет серьезнее, честнее, ответственнее и духовнее националистов, шовинистов, радикалов, «национальных» протекционистов и торговцев оружием этой кипящей Европы, тогда оно выполнит свое главное и высшее задание: быть авангардом новой этики, новой Европы!

 

1 «Nation und Staat», выпуск за сентябрь 1927 года

2 «Staat, Souveränität und Minorität»; Riga, 1927. S. 62

3 Лазерсон. Там же.

4 Цитируется по сообщению «Voss. Ztg.» от 21 октября 1925 года

 

III Национальный симбиоз

«Скажи мне, кто твои меньшинства, и я скажу, кто ты!» – так можно перефразировать старую поговорку, говоря о государствах Европы. Латвия, как и ее прибалтийские соседи, хорошо показывает себя в этом вопросе, потому что положение ее меньшинств намного благоприятнее, совместная жизнь ее народов намного дружнее, чем в большинстве других государств. Правда, у Латвии есть преимущество быть исторически сложившимся, естественным, «настоящим» государством с меньшинствами. Ее границы не были насильно и искусственно проведены по политическим или стратегическим соображениям, а почти точно соответствуют этнической территории расселения национального большинства, латышей. Жители страны другого происхождения не являются обломками народов, чья связь со своим народом была бы насильственно порвана, гражданами по принуждению, а, по крайней мере в большинстве своем, в долгом симбиозе плотно срослись с ландшафтом, с окружающей средой, с латышским народом. ПАУЛЬ ШИМАНН мог с полным правом сказать в одном из своих сочинений о вопросе меньшинств: «Ни в Эстонии, ни в Латвии сейчас нет национальных меньшинств, склонных к ирредентизму».

Историко-культурные связи меньшинств с Латвией, как и их территориальное и социальное разделение, различаются у разных национальных групп. В целом, однако, для характера расселения меньшинств свойственно, что они живут по всей территории страны рядом с латышским большинством. Немногочисленные исключения мы далее отметим особо, но для общей картины они не имеют важного значения.

Особое место занимает немецкое меньшинство, остзейские немцы. На большей части нынешней территории Латвии, а именно в бывших прибалтийских провинциях, Курляндии и Лифляндии, немцы живут с XII века, долгое время – будучи господствующей прослойкой. Посредством истории, семейной традиции и культуры они теснее всего срослись с землей. Это их особое положение, отличающее немцев от других меньшинств, общепризнано. Более того, немцы в Латвии имеют ввиду их духовного и материального положения существенное влияние, намного превышающее их чисто количественное значение. Официальная статистика поэтому указывает немцев на втором месте, вслед за государствообразующей нацией, латышами, латышами, хотя по своей доле в населении они находятся на четвертом месте. Немцы главным образом проживают в городах; Рига прежде всего выделяется значительной долей немцев среди жителей (11,7 %). В восточной провинции Латгалии немецкий элемент представлен скудно. Исключительно немецких поселений немного, это лишь отдельные общины немецких «колонистов» – крестьян с Волги и из Волыни, – в Курляндии и Лифляндии.

На втором месте по значению и влиянию стоит еврейское меньшинство. Что касается их исторического отношения к государству, следует различать тех евреев, что уже раньше жили в прибалтийских провинциях, и тех, кто присоединился к ним лишь после становления государства. При русском правлении поселение евреев в прибалтийских провинциях было запрещено. Лишь издавна укоренившиеся семьи обладали правом проживания в них. Они образуют ведущее как в культурном, так и в материальном плане, ядро еврейского меньшинства. По своей духовной ориентации они принадлежат к Западу, это – собственно «прибалтийские» евреи. После войны к ним добавились евреи, жившие в отделенных от Витебской губернии частях, нынешней провинции Латгалии, и евреи, переселившиеся из Литвы и Польши. Эти элементы составляют «восточноеврейскую группу». Как третью составную часть еврейского меньшинства следует упомянуть, наконец, тех евреев, что бежали из России и нашли в Латвии вторую родину. Это, по своей родине и культурной ориентации, «русские» евреи. Евреи всегда селятся в городах, частично в тяжелом положении пролетариев, причем особенно значимую долю населения составляет восточноеврейский элемент в местечках Латгалии.

Русские, а именно великороссы и белорусы, составляющие среди меньшинств самую значительную часть населения, сильно отстают во влиянии и значении. Очень большую их часть составляют малоземельные крестьяне низкого положения из восточной провинции Латгалия. Там есть целые чисто русские деревни, как и польские (поляки сильнее всего представлены в районе границы у Динабурга).

В городах русские также хорошо представлены численно, но и там их влияние не соответствует числу, так как на фоне массы необразованных рабочих выделяется лишь малая группа образованных и состоятельных русских.

Литовцы и эстонцы живут в основном на пограничных территориях, но и Рига обнаруживает довольно сильное присутствие этих национальных групп.

Численно-статистическое положение меньшинств в Латвии обрисовывается следующими данными переписи 1930 года.5 Для полноты картины мы указываем также соответствующие числа для национального большинства, латышей.

 

Национальности по численности и в процентах

Латыши 1 394 957 73,42 %

Немцы 69 855 3,68 %

Великороссы 201 778 10201 778 10 ,62 %

Белорусы 36 029 1,90 %

Евреи 94 388 4,97 %

Поляки 59 374 3,12 %

Литовцы 25 885 1,36 %

Эстонцы 7 708 0,40 %

Прочие 8 566 0,45 %

Нет данных 1 505 0,08 %

Выше уже указывалось в общих чертах на расселение отдельных меньшинств по всей стране и их отличия. В следующей таблице приводится в процентах точное распределение отдельных национальных групп в провинциях Латвии.

Распределение населения регионов страны по национальности

Рига Лифляндия Курляндия Семигаллия Латгалия

Латыши 60,2 93,8 85,5 80,9 56,8

Немцы 11,7 1,2 4,9 1,9 0,19

Великороссы 7,8 1,6 1,1 4,8 27,4

Белорусы 1,2 0,4 0,3 2,1 4,1

Евреи 11,2 0,7 4,5 2,5 5,3

Поляки 4,4 0,4 1,1 2,7 5,4

Литовцы 1,8 0,3 1,5 4,4 0,1

Эстонцы 0,6 1,1 0,1 0,06 0,07

Прочие 0,7 0,2 0,8 0,4 0,2

Нет данных 0,1 0,04 0,03 0,03 0,1

Интересным дополнением к указанному статистическому материалу служит обзор меньшинств с точки зрения языка, отображаемый следующими данными. Среди населения говорят:

Языки населения Латвии

Латышский 73,2 %

Немецкий 4,28 %

Русский 13,27 %

Белорусский 1,04 %

Еврейский 4,09 %

Польский 2,58 %

Литовский 0,82 %

Эстонский 0,23 %

При сравнении с распределением населения по национальности становится ясно, что национальное самосознание и язык семьи не всегда совпадают. Немецкий и русский языки распространены заметно шире, чем среди соответствующих национальных групп; вполне естественное явление для страны, граничащей с обоими этими большими культурными пространствами. Большую часть избытка немецко- и русскоязычных составляет еврейское меньшинство, чьи языковые особенности требуют пояснения. Взятая здесь за основу латвийская официальная статистика обозначает как «еврейский язык» так называемый «идиш», восточноеврейский жаргон, являющийся языком семьи для подавляющего большинства евреев. Малая часть называет языком семьи иврит. Намного более значительная часть евреев указывает как язык семьи немецкий или русский, в зависимости от происхождения (см. выше). Это сложное деление еврейского меньшинства на четыре языковые группы проявляется и в школьном деле, о чем речь пойдет ниже.

5 Troisième Recensement de la population en Lettonie en 1930. Ed. M. Skujenieks, Riga, 1931, II.Nationalité

IV Национальная идентификация

Четкого определения того, какие национальные группы охватываются понятием меньшинства, как в эстонском законе о культурной автономии6, в законах Латвии нет. Признание наиболее значимых национальных групп коллективными субъектами субъективных прав в виде корпораций с особыми культурными правами в свое время последовало не из принципиальных соображений, а из чисто практических потребностей, ad hoc, когда в министерстве образования были выделены школьные отделы немецкого, великорусского, белорусского, еврейского и польского меньшинств. Лишь положение о министерстве образования 1929 года7 последовало за установленным в законе признанием этих пяти меньшинств «самоуправляемыми».

Помимо этих пяти меньшинств в узком смысле слова, есть еще «взаимные» (по выражению проф. ЛАЗЕРСОНА) меньшинства литовцев и эстонцев, которые признаются на основании соответствующих положений международных договоров. Они, однако, не имеют собственных школьных отделов; их школы, хотя и с собственным языком обучения, подчинены общему школьному департаменту при министерстве образования.

Таким образом, с одной стороны, меньшинство как коллектив не имеет точного определения в законе, так что, с другой стороны, для индивида законом не предусмотрено порядка, который принципиально и всеобъемлюще регулировал бы принадлежность к одному из меньшинств. Вопрос о национальном регистре в Латвии все еще открыт, что, с учетом того, что в этом сложном вопросе наличествующие возможности опираться на опыт ограничены как в пространстве, так и во времени, скорее является достоинством. Если когда-то в Латвии станет актуальным вопрос о законах о культурной автономии, то они смогут быть действительным выражением и окончательной формулировкой многолетнего опыта.

Историко-хронологически, первой стадией прав меньшинств в Латвии был почти исключительно вопрос о гражданстве. Первые обращенные к Лиге Наций меморандумы Латвии по вопросу меньшинств в большой части относились к принятию в общность граждан и обретению прав граждан в Латвии. Что касается самих этих прав, следует заметить, что Латвия уже в 1919 году переняла принятый в 1917 году при Керенском российский закон, в котором отменялись все ограничения, существовавшие в старой России для граждан-инородцев. По вопросу натурализации был принят ряд законов и подзаконных актов, завершившихся Законом о подданстве от 2 июня 1927 года, статья 1 которого гласит: «Каждый гражданин бывшей Российской империи, без различия национальности и религии .. (отвечающий определенным, в данном контексте несущественным условиям) .. рассматривается как гражданин Латвии».

Вопрос гражданства был в определенном смысле связан с вопросом собственно меньшинств тем, что изначально в паспортах и удостоверениях личности, введенных Латвией после основания государства, наряду с графой «Ticība» (вероисповедание) содержалась и графа «Tautība» (национальность). О прогрессе воззрений на право меньшинств, произошедшем с той поры, свидетельствует то, что впоследствии эта запись в паспорте о национальной принадлежности была отменена так же, как и запись о вероисповедании. В нынешних латвийских паспортах (паспорта в Латвии обязательны) больше не содержится ничего, что превышало бы чисто государственную компетенцию и вторгалось бы в частную жизнь носителя паспорта. По сути дела, это – основание пропагандируемого Шиманном понимания государства как надэтнической (так же, как надконфессиональной) инстанции, которая при выдаче гражданских документов строго придерживается границ своей компетенции и уважает национальную идентичность как частное дело своих граждан.

Нечто подобное национальной идентификации можно усмотреть в расписке, даваемой родителями при записи их детей в школу. Эта расписка, однако, относится лишь к языку семьи, и поэтому непригодна для фактического определения национальной принадлежности.

Основой для статистического учета меньшинств, который до сих пор представляет собой единственную основу для расчетов, например, процента бюджетных расходов и т. д., является перепись населения, проходящая, начиная с 1920 года, каждые пять лет. В переписной лист включены вопросы как о национальности, так и о языке семьи. Само собой разумеется, что поданные при переписи сведения не имеют никакой обязательной силы, а используются только для научных нужд демографии.

Немецкое меньшинство располагает частным национальным регистром, который может претендовать на высокую полноту. У других меньшинств подобного материала в наличии нет из-за отсутствия центральной организации.

Национальная идентификация в современной Латвии, по всем признакам, основана в целом на свободном волеизъявлении, которое, однако, пока не оформлено технически, а проявляется простым присоединением к одной из национальностей путем использования ее школ, культурных или благотворительных заведений, принадлежностью к определенной религиозной общине, и – last not least, – подачей голосов на выборах.

 

6 Статья 8 эстонского закона о культурной автономии гласит: «Меньшинствами в понимании настоящего закона являются немецкий, русский и шведский народы, а также все другие меньшинства, проживающие на территории Эстонии, чья численность не меньше трех тысяч».

7 См. стр. 50 (прим. переводчика – начало главы XIII)

 

V Зарождение права меньшинств

Латвия первой из стран новой Европы пошла на то, чтобы закрепить в форме закона права своих меньшинств и признать меньшинство субъектом публичного права. Первым большим законодательным актом в этой области была школьная автономия, данная 8 декабря 1919 года. Но она – лишь часть начавшейся ранее и идущей дальше цепочки развивающихся событий. Важно проследить этапы этого становления, так как они на практике отражают большую теоретическую проблему. В точках соприкосновения с общими и межгосударственными проблемами, всплывших в процессе становления, многое, естественно, вынужденно осталось лишь в виде наметок и общих указаний.

Когда 18 ноября 1918 года Народным Советом Латвии (Latvijas Tautas Padome) была провозглашена независимость Латвийской Республики, это формирование нового государства произошло на основании «Политической платформы», и уже она прямым текстом обращалась к вопросу национальных меньшинств. Уже провозглашение принципа всеобщих, равных, прямых, тайных и пропорциональных выборов в Учредительное собрание гарантировало равенство всех жителей страны в политических правах. Статья 2 раздела III «Платформы» устанавливает: «В Народном Совете Латвии посредством делегатов участвуют: а) политические партии,

b) национальные меньшинства, c) области Латвии, где в настоящее время не существует политических организаций8».

Раздел IV «Платформы» посвящен «правам инородцев» и звучит следующим образом:

«1. Национальные меньшинства посылают своих представителей в Учредительное собрание и законодательные учреждения на основе пропорциональных выборов.

2. Национальные меньшинства, принадлежащие к Народному Совету Латвии, участвуют во Временном правительстве на основании статьи 3 раздела III настоящей платформы9.

3. Культурные и национальные права национальных групп закрепляются в основных законах».

В сжатой форме здесь уже начертан путь дальнейшего развития – тем, что, во-первых, проявляется политико-гражданское равноправие, причем в обеих его функциях, участия в законодательной и исполнительной власти; во-вторых, прямым текстом, хотя и не подробно, признаются национально-культурные права меньшинств. Дополнением этого основополагающего признания являются правила о выборах органов самоуправления в городах и на селе10, в которых прописано признание права голоса за каждым полноправным гражданином «без различия национальности и религии». Провозглашенные в «Платформе» принципы выборов подтверждаются и собственно законом о выборах в Учредительное собрание (Satversmes Sapulce).

8 Вследствие оккупации войсками других государств

9 Статья 3 раздела III закрпеляет принцип коалиционности Временного правительства.

10 Законы от, соответственно, 4 декабря 1918 года и18 августа 1919 года в «Recueil des lois et decrets de Lettonie 1919»

VI Меньшинства в законодательной власти

Этот основополагающий призыв к равноправию национальных групп, к участию меньшинств в государственных делах не остался лишь на бумаге. В латвийском Народном Совете, состоявшем из 102 представителей, 20 процентов мест было зарезервировано за делегатами меньшинств. Представители меньшинства впервые официально приняли участие в заседании Народного Совета 2 декабря 1918 года: первой пять делегатов11 выдвинула Прибалтийско-немецкая прогрессивная партия. Сообщение главы Временного правительства КАРЛА УЛМАНИСА о том, что меньшинства в лице немецкой Прогрессивной партии одобрили свое участие в Народном Совете, было встречено аплодисментами.

Одновременно с этими первыми представителями латвийских немцев в Народный Совет были выдвинуты и три представителя еврейского меньшинства, а именно два делегата еврейского «Бунда» и делегат еврейской Рабочей партии.

Также и при последующих бурных событиях, отмеченных взятием Риги большевиками, перемещением временных органов государственной власти в Либаву и произошедшими там событиями, меньшинства в лице делегатов Прибалтийско-немецкой прогрессивной партии и других групп шли рука об руку с Временным правительством Улманиса. Эти мосты взаимопонимания, соединившие латышское национальное большинство с меньшинствами, не рухнули и в (отчасти внешне) более сложном и рискованном положении. Новая фаза плодотворного сотрудничества началась после освобождения Риги, когда Народный Совет и правительство снова собрались в столице. На заседании Народного Совета 13 июля 1919 года впервые, помимо пяти немецких первопроходцев, участие принимали также два делегата Демократической партии прибалтийских немцев12 и представитель прибалтийско-немецких национал-либералов13. На этом же заседании впервые были официально представлены и делегаты русского меньшинства.

В дальнейшем эти представители национальных меньшинств приняли деятельное участие в первой законодательной работе, особенно в подготовке к Учредительному собранию. Таким образом, с первых дней существования независимой Латвии было полностью гарантировано участие меньшинств в законодательных органах, в Народном Совете – посредством представителей, делегированных их партиями, затем, в Учредительном собрании и в парламентах, посредством депутатов, избранных на основе всеобщего избирательного права.

Участие меньшинств в представительных органах Латвии было следующим:

Всего Из них немцев Русских Евреев Поляков Всего меньшинств

Народный Совет 102 8 4 6 - 18

Учред. Собрание 150 6 4 6 1 17

1-й Сейм1922-25 100 6 3 5 1 15

2-й Сейм 1925-1928 100 5 5 5 2 17

3-й Сейм1928-1931 100 6 6 5 2 19

Эти политические представительства меньшинств, однако, не являются политически едиными структурами, а варьируют по своей ориентации от правых радикалов до левого крыла. Представители отдельных национальных групп также делятся на весьма различные партии. Единую фракцию образуют лишь немцы. Фракцию формируют и оба польских депутата. Представители русского и еврейского меньшинства, напротив, избираются от различных списков и представляют в парламенте совершенно разные партии. Так, например, один из еврейских депутатов как представитель рабочей организации «Бунд» принадлежит к социал-демократической фракции и голосует вместе с ней. Так же, как партийность, различается и, соответственно, отношение к каждому конкретному правительству.

В заключение процитируем, как показательное для первой стадии прав меньшинств в Латвии, заявление русского делегата БОЧАГОВА на заседании Народного Совета 13 июля 1919 года, заявление, к которому полностью присоединились и немецкие представители:

«С особой радостью мы как представители национальных меньшинств Латвии отмечаем, что Народный Совет уже в первые дни своего существования высоко поднял знамя демократических принципов. Демократическое устройство, основанное на пропорциональном представительстве всех национальных групп Латвии в государственных и общественных учреждениях, служит залогом того, что и при решении вопросов школы, языка, экономики и персонального состава государственной службы жители Латвии не будут делиться на граждан первого и второго сорта по национальности, религии и языку, что, напротив, всем меньшинствам будет обеспечена возможность национальной и культурной самоидентификации, и что всем национальным группам, проживающим в Латвии, предоставляется с равными правами и обязанностями участвовать в общем труде культурного и хозяйственного строительства, ради благополучия и счастья всем нам равно дорогого отечества».14

11 Это были: инженер ВИЛЬГЕЛЬМ ШРАЙНЕР (позднее посланник Латвии в Берлине и Праге); адвокат БАРОН РОЗЕНБЕРГ (позднее посланник Латвии в Вене); редакторы ОСКАР ГРОСБЕРГ и ВИЛЬГЕЛЬМ БАУМ; Александр фон КЛОТ- ЭНГЕЛЬХАРДТСХОФ

12 а именно, д-р ПАУЛЬ ШИМАНН, в будущем руководитель немецкой фракции в парламенте, и д-р теологии КАРЛ КЕЛЛЕР, в будущем многолетний руководитель немецкого школьного дела.

13 Адвокат А. фон БРЮММЕР

14 Протокол заседания Народного Совета 13 июля 1919 года

VII Меньшинства в правительстве

Наряду с этим участием в законодательной власти меньшинства участвуют и в правительстве – тоже с первых дней существования Латвии. Уже «Политическая платформа» Народного совета говорила о принципе коалиционности, который должен был относиться и к представителям меньшинств. За этими словами последовали дела, и на заседании 2 декабря 1918 года первый президент министров Латвии, КАРЛ УЛМАНИС, объявил, что в созданное им Временное правительство входят барон Эдуард РОЗЕНБЕРГ как государственный контролер, пастор, д-р теологии КАРЛ КЕЛЛЕР как помощник (статс-секретарь) министра просвещения и А. фон КЛОТ-ЭНГЕЛЬХАРДТСХОФ как помощник министра торговли и промышленности.

Когда в кабинете УЛМАНИСА произошли перестановки в июле 1919 года, в него вновь вошли три представителя меньшинств, снова заняв в высшей степени ответственные министерские посты. Это были адвокат Э. МАГНУС как министр юстиции и д-р Э. ЭРХАРДТ как министр финансов, оба – представители немецкого меньшинства, а также представитель еврейского меньшинства проф. П. МИНЦ как государственный контролер. Д-р теологии КАРЛ КЕЛЛЕР тем временем занял пост руководителя немецкого школьного дела, которым он был еще многие годы. В третьем правительстве Улманиса, находившемся у власти с 11 июня 1920 года до 18 июня 1922 года, проф. МИНЦ также руководил Государственным контролем. В конце 1927 года, среди прочих, к руководителю немецкой фракции, депутату д-ру ПАУЛЮ ШИМАННУ, был обращен призыв президента государства сформировать новое правительство. Попытка не удалась, и по парламентско-партийным причинам Шиман не собрал большинства; однако значимым остается то, что в Латвии вполне возможным было сочтено доверить руководителю меньшинства формирование правительства. Этот факт наглядно показывает доверие латышских государственных мужей к лояльности своих меньшинств.

И в дальнейшем активное участие и назначение в правительство лиц из лагеря меньшинств, особенно немцев, продолжало иметь иместо. В правительстве ЮРАШЕВСКИСА (23 января 1923 года – 30 ноября 1928 года) адвокат Э. МАГНУС во второй раз был министром юстиции. В последовавшем затем правительстве ЦЕЛМИНЬША (Крестьянский союз) пост министра юстиции вновь заняли немцы, а именно: сначала (1 декабря 1928 года – 6 января 1929 года) Б. фон ДЮСТЕРЛОЭ, затем (24 января 1929 года – 27 ноября 1929 года) адвокат Э. БЕРЕНТ.

Русское меньшинство также неоднократно было представлено в правительстве, а именно, занимает пост товарища министра земледелия. Деп. ШПОЛЯНСКИЙ занимал этот пост при правительстве Юрашевскиса и первоначально – также во втором правительстве Целминьша. После перестановки в кабинете его на посту товарища министра земледелия сменил деп. КИРИЛЛОВ. С 4 июня 1931 года по настоящий день тот же пост занимает русский ТРОФИМОВ.

Но и помимо таких видимых внешних признаков участия в правительстве, как занятие министерских постов, меньшинства принимают деятельное участие в делах правительства. Фракции меньшинств неоднократно входили в правящие коалиции, при разных ситуациях в парламенте, и, соответственно, активно участвовали в совещаниях партий коалиции и в определении принципов правительственной политики. Стоит отметить, что меньшинства постоянно проявляют способность в высшей степени объективно и по-деловому как выдвигать на передний план как ориентир своих действий общегосударственную точку зрения, так и приспосабливать свои особые потребности к общегосударственным. В целом меньшинства осуществляют активное и действенное влияние на государственные дела, влияние, одновременно напрвленное на равноправие и компромиссы. Они с пользой применяют предоставленное законодательством и политикой правительства право участия в принятии решений. В первую очередь меньшинства обладают авторитетом и влиянием во внешней и экономической политике. Основой такого сотрудничества служат доверительные отношения между латышским народом и группами меньшинств. А базой этих доверительных отношений, в свою очередь, служит либеральное и великодушное латвийское законодательство, – предмет следующих глав.

VIII Гражданские свободы

«Латвия является независимой демократической республикой» – так лапидарно гласит статья 1 конституции Латвии, принятой 15 февраля 1922 года. По сути дела, этим провозглашением демократии как основополагающего принципа сказано все и для меньшинств и их прав. Демократическая Латвийская Республика, возникнувшая на основании вильсоновских принципов самоопределения народов, уважает и национально-культурное самоопределение своих граждан.

В этих широких рамках и предстояло развиваться своеобразной системе собственно прав меньшинств. Конституция Латвии в ее окончательной форме не содержит особых положений о национальных меньшинствах. Она утверждает, в соответствии с провозглашенным в ст. 1 принципом демократии, в ст. 6 принцип всеобщих, равных, прямых, тайных и пропорциональных выборов, активное и пассивное избирательное право для всех полноправных граждан обоего пола. Далее, ст. 82 провозглашает: «Все граждане равны перед законом и судом».

Отсутствие особого закрепления прав меньшинств в латвийской конституции объясняется отсутствием в ней основных прав вообще. Конституция Латвии не содержит ни слова о «гражданских свободах» в таком виде, как их устанавливают другие конституции. Впрочем, важнейшие из этих гражданских прав, такие, как свобода союзов и печати, изложены в особых законах.

В первоначальном проекте латвийской Конституции присутствовал подробный раздел «Основные положения о правах и обязанностях граждан». Среди этих основных прав были напрямую упомянуты и права меньшинств, в следующей редакции:

Ст. 115. «Государственным языком является латышский язык. Лицам, принадлежащим к меньшинствам, гарантируется свободное устное и письменное использование их языка. То, какие языки являются языками меньшинств и насколько их применение допускается в государственных, муниципальных и судебных учреждениях, определяется особым законом».

Ст. 116. «Национальные меньшинства в своих национально-культурных делах действуют как автономные корпорации публичного права. То, какие национальные меньшинства признаются таковыми, их органы, компетенция и порядок избрания данных органов определяются особым законом».

Принципиальное значение этих положений, особенно статьи 116, содержащей закрепление культурной автономии, понятно без дальнейших пояснений. При постатейном чтении основных прав в Учредительном собрании обе эти статьи были приняты без существенных возражений. Однако «Основные положения» в своей целости так никогда и не стали действующим правом, будучи в целом отклонены в третьем чтении 5 апреля 1922 года.15

Как уже указано, гражданские свободы были юридически закреплены в ходе законодательной работы путем принятия особых законов, причем интересы меньшинств были учтены. Это относится в первую очередь к законам о печати и собраниях.

Закон о печати16 в ст. 1 устанавливает, что «в Латвии существует свобода печати в пределах, установленных настоящим законом». Пределы эти проведены очень либерально и не предусматривают для меньшинств ограничений прав на выражение своего мнения или в использовании языка. При заявлении о намерении издавать новую газету или журнал требуется проинформировать министра внутренних дел о том, на каком языке будет выходить это новое издание.

Как особо либеральное положение латвийского закона о печати, имеющее и определенное значение именно для меньшинств, заслуживает упоминания примечание 3 к ст. 2 закона, устанавливающее, что иностранные граждане также могут быть ответственными редакторами периодических изданий, выходящих в Латвии.

Закон о собраниях17 в ст. 2 гарантирует «свободу слова и языка».

К вопросу о гражданских свободах относится и регулирование применения языков в судах. Очень рано, во «Временном законе о судах Латвии и процессуальном уложении» от 6 декабря 1918 года18, по этому вопросу приняты положения. Ст. 10 устанавливает: «рабочим языком судов и судебных учреждений является государственный язык – латышский язык. По обстоятельствам и по потребности суды также допускают применение русского или немецкого языка».

В публичных органах (парламент и др.) в дебатах могут использоваться эти языки меньшинств.

Далее, существуют очень либеральные положения об употреблении языков в устном общении с учреждениями. Также и письменные заявления, подаваемые в учреждения, могут (с некоторыми исключениями) подаваться на одном из двух языков меньшинств, немецком или русском.

Таким образом в законах закреплены провозглашенные статьей 1 Конституции основные положения, основы западной демократии. Но Латвия подкрепила эти данные конституцией обещания также и другим путем, посредством школьной автономии.

15 Описание, данное Плеттнером в его работе «Das Problem des Schutzes nationaler Minderheiten» (Berlin, 1927), вводит в заблуждение, потому что он представляет ход событий таким образом, будто на заседании 5 апреля 1922 года были отклонены только статьи, относящиеся к меньшинствам. На самом деле не был принят весь каталог основных прав, по причинам, совершенно не связанным с меньшинствами, а именно, из-за неразрешимых противоречий между буржуазными и социалистическими партиями.

16 «Vald. Vestn.» (Вестник правительства) № 60 от 12.02.1922

17 «Vald. Vestn.» № 88, 1923 (примечание переводчика – ошибка автора. В данном выпуске официальной газеты «Valdības Vēstnesis», доступном на www.periodika.lv, закона о собраниях нет)

18 «Vald. Vestn.» № 10, 1919

IX Школьная автономия

Важнейшая область права меньшинства – культурное самоопределение и самоуправление. Латвия первым из государств новой Европы сделала решающий шаг и признала за своими меньшинствами школьную автономию, классическим и образцовым законом от 8 декабря 1919 года. Особенную значимость этому шагу придавало то, что речь шла о новой области права, где почти не было практических наработок. Несмотря на это, данный закон блестяще прошел проверку временем и смог позднее в почти неизменном виде стать основой для разработанных разными меньшинствами проектов культурной автономии.

Предшественником закона от 8 декабря 1919 года следует считать распоряжение Временного правительства от 10 декабря 1918 года19, первая статья которого недвусмысленно устанавливает: «Во всех школах Латвии обучение происходит на языке учащихся. Школы, соответственно, делятся по национальностям».

Таким образом, уже при зарождении государства этим первым, основополагающим решением была признана национально-культурная самобытность национальных групп Латвии. Это завоевание демократии и в дальнейшем оставалось ориентиром при развитии законодательства о меньшинствах. Большой закон «О просветительных учреждениях Латвии» и особенно специальный закон о школах меньшинств – это лишь логическое развитие выраженной изначально мысли.

Приведем теперь полный текст этих законов:

(примечание переводчика – первые 55 из 67 статей закона о просветительных учреждениях доступны в оригинале на латышском на www.dialogi.lv/pdfs/skolas1919_72dpi.jpg Перевод ниже сделан с латышского текста)

Закон «О просветительных учреждениях Латвии»

Принят Народным Советом на заседании 8 декабря 1919 года

(..)

39. Во всех обязательных школах обучение должно проводиться на языке семьи учащихся.

40. Языком семьи учащихся признается язык, указываемый родителями при записи ребёнка в школу, и на котором ребенок может свободно выражать свои мысли.

41. Государственные и коммунальные учреждения содержат для каждой народности столько обязательных школ, сколько необходимо для образования их детей, руководствуясь положениями настоящего закона.

Примечание: Граждане Латвии, принадлежащие к национальным меньшинствам, вправе требовать открытия особого класса, если в нем набирается тридцать учащихся; они обучаются под руководством одного учителя. Дети, для которых из-за малого их числа не устроено ни школы, ни класса на языке их семьи, могут учиться либо в частном порядке, либо, в виде исключения, в школе с другим языком обучения.

(..)

Закон об устройстве школ меньшинств в Латвии

(Закон об автономии)

Принятый Народным Советом на заседании 8 декабря 1919 года закон о школьном деле меньшинств в Латвии гласит:

(примечание переводчика – Латышский оригинальный текст закона доступен на www.shtab.lv/main.php?w2=doc&id=203 , а также в издании Likumu un valdības rīkojumu krājums № 13 (31.12.1919). Перевод ниже сделан с латышского текста)

1. В пределах, установленных последующими положениями, школьное дело национальных меньшинств в Латвии автономно в своей организации.

2. Из выделяемых государством и коммунальными учреждениями на потребности всякого рода школ средств школам национальных меньшинств причитается доля, соответствующая числу принадлежащих к ним жителей. Обязательные школы национальных меньшинств содержатся согласно статье 41 закона «О просветительных учреждениях Латвии».

3. Юридические и физические лица имеют право, согласно общим правилам о частных школах, основывать и содержать школы с языком обучения соответствующей народности.

4. Требования учебной программы в школах национальных меньшинств не могут быть ниже требований в соответствующих латышских школах.

Примечание: Министерство образования устанавливает объем обязательных требований по латышскому языку для школ национальных меньшинств.

5. Надзор за школами национальных меньшинств производит министерство образования, на общих основаниях.

6. Управление школами национальных меньшинств объединяется в особом департаменте национальных меньшинств при министерстве образования. Управление школами каждой отдельной народности сосредотачивается в особом отделе департамента; начальники отделов подчиняются напрямую министру образования.

7. Начальник школьного отдела национального меньшинства представляет свою народность во всех вопросах культуры, с правом сношения со всеми департаментами министерства образования и участия в заседаниях кабинета министров с совещательным голосом по всем вопросам, которые касаются культурной жизни представляемой им народности.

8. Начальников школьных отделов, предусмотренных статьей 6, соответствующее национальное меньшинство выдвигает на утверждение Кабинета министров через посредство министра. Временно, до создания законного представительства национальных меньшинств, начальников школьных отделов, предусмотренных статьей 6, выдвигают на утверждение представители меньшинственных партий в Народном Совете.

9. Чиновники департамента школ национальных меньшинств утверждаются в должности в общем порядке, из кандидатов, выдвинутых национальными меньшинствами.

10. При каждом школьном отделе национальных меньшинств действует совет соответствующего школьного отдела, состоящий из начальника отдела, руководителей подотделов, 3 делегатов соответствующего меньшинства и 3 членов союза учителей соответствующего меньшинства.

11. Совет школьного отдела созывается начальником отдела по необходимости, не реже 4 раз в год и, кроме того, в любое время по требованию 4 его членов.

12. Начальник школьного отдела представляет совету предложения об открытии и закрытии школ, преобразовании школ, увольнении чиновников и учителей, а также по другим вопросам.

13. Совет школьного отдела вправе и сам вносить предложения и требовать их рассмотрения.

14. Педагогическое и академическое образование учителей, преподающих в школах национальных меньшинств, не может быть ниже того образования, которое требуется латвийским государством от учителей соответствующих латышских школ.

15. Устройство школ национальных меньшинств, поскольку оно не урегулировано настоящим законом, регулируется общим законом «О просветительных учреждениях Латвии».

________

Далеко идущее значение этого закона для всего права меньшинств и его практического развития очевидно, особенно если обратить внимание на то, как рано он принят. То, что часть формулировок еще не окончательна, что содержащиеся в нем принципы могут быть проработаны точнее, было признано самими законодателями и подтверждено при последовавшей разработке проекта нового закона.

Мы, однако, пока остановимся на первом латвийском законе о школах, этом важнейшем этапе развития права меньшинств в стране, и подробнее рассмотрим отдельные существенные вопросы.

Принцип школьной автономии носит юридически-языковый характер. Статьи 39 и 40 устанавливают, что решающим является язык семьи учащихся, определяемый по двум признакам: по заявлению родителей при регистрации учащегося (на практике в виде расписки) и по тому, что ребенок умеет свободно выражать свои мысли на соответствующем языке. У этого определения, несомненно, есть большой недостаток: оно слишком размашисто приравнивает языковую принадлежность к национальной, хотя на практике эти понятия не совсем совпадают. Современное положение являет собой картину масштабной циркуляции между школами разных национальностей. Желание принудительно поставить на индивиде против его воли клеймо какой-то национальности противоречит сути права меньшинств. Свободное национальное сознание должно быть и оставаться моральным основанием этого права. С другой стороны, имеющаяся в наличии система учета, основанная только на юридически-языковом принципе, лишь по одному из многих признаков национальности, представляется неудовлетворительной и недостаточно дифференцированной.

Поэтому к этому пункту критически подходит и новый «Закон о народном просвещении», уже одобренный постоянной комиссией парламента и подлежащий вынесению на пленарное заседание на ближайшей сессии. Проект нового закона заменяет язык семьи иной формулировкой. Статья 6 общих положений гласит:

«С целью обязательного просвещения для каждой национальности, которая может предъявить необходимое для открытия школы количество учащихся20, устраиваются собственные классы или школы. В этих классах или школах преподавание ведется на языке соответствующей национальности. Если в школьном округе отсутствуют классы или школы соответствующей национальности, с согласия министра образования родители могут послать своих детей в школу другой народности.

Каждый ребенок посещает школу той национальности, к которой себя относят его родители.

Обязательные школы с государственным языком обучения доступны для всех детей без различия национальности».

Ззесь на место заявления о том, какой язык является языком семьи, т. е. языком повседневного общения, вступает собственно национальная идентификация, в развитие принципа, в зачаточном виде содержащегося в распоряжении от 10 декабря 1918 года. При этом вполне сохраняются свобода и добровольность национальной идентификации, возможность перехода в другую культуру.

Из-за чисто юридически-языкового подхода закона о школах при его практическом выполнении возникли некоторые трудности, прежде всего в пограничных областях со смешанным населением, где границы между национальностями нечётки. Решение этих трудностей было целью «Правил о передаче обязательных школ со смешанным национальным составом в ведение общего школьного департамента»21.

Они гласят:

«1) Все школы, в которых менее 60 процентов учащихся принадлежат к той национальности, на языке которой происходит обучение, подчиняются общему школьному департаменту при министерстве просвещения

2) В этих школах преподавание на государственном языке начинается с первого класса основной школы, с пяти уроков в неделю.

3) (содержит продурные предписания)

4) Преподавание на родном языке отдельных национальностей в этих школах вводится, когда формируется группа из по меньшей мере 15 учащихся одного языка».

Данные положения направлены на решение национальных отношений в ряде пограничных областей Латвии, которые в высшей степени запутаны, в частности – из-за низкого уровня образования их населения. Эти мероприятия предотвращают дробление ресурсов и умаление прав меньшинств, которое происходило бы за счет латышских жителей этих областей. Притом сохраняется и достаточное пространство для свободного национального сознания и возможности преподавания на языке семьи.

Весьма значительны те положения закона о школах меньшинств, которые, выходя за узкие рамки его целей, указывают на правовое положение меньшинств в целом, по сути дела – на культурную автономию. «Когда закон объявляет школьное дело меньшинств в Латвии „автономными в своей организации” (ст. 1), и воплощает эту организацию в форме самостоятельного управления собственным школьным делом посредством административного органа соответствующего меньшинства, тем самым он предполагает существование меньшинства как организованной публично-правовой корпорации, носительницы субъективных прав».22

Также и в примечании к ст. 8, «до создания законного представительства национальных меньшинств», содержится указание на культурную автономию, которой еще предстоит быть сформированной.

Более того, и сам закон расширяет компетенцию автономных учреждений, изначально задуманных для школьного дела меньшинств, на все культурные заведения меньшинств. Присоединенные к министерству образования органы меньшинств недвусмысленно называются «школьными отделами» (Izglītības pārvalde), руководитель которого обозначается как начальник школьного отдела и подчиняется напрямую министру образования как своего рода статс-секретарь. Ст. 7 Закона о школах меньшинств определенно устанавливает, что начальник школьного отдела представляет свою народность «во всех вопросах культуры». Также и положение о министерстве образования в ст. 22 распространяет компетенцию школьных отделов меньшинств на «все культурные и учебные заведения их народности». Таким образом в этом, сегодняшнем правовом положении меньшинств мы уже находим ясные основания для дальнейшего органического развития собственно национально-культурной автономии меньшинств.

 

19 «Vald. Vestn.» № 17, 1919

20 По нынешнему школьному закону – 30, по предложению образовательной комиссии в новом законе о просвещении всего лишь 20.

21 «Vald. Vestn.» № 247 от 7 ноября 1928 года.

22 M. Mintz “Die nationale Autonomie in System des Minderheitenrechts unter besonderer Berücksichtigung der Rechtsentwicklung in den baltischen Randstaaten”. Диссертация. Riga, 1927.

XV Пресса меньшинств

Меньшинства Латвии, в соответствии с их значением, располагают и развитой прессой. Закон о печати, уже упоминавшийся при обзоре гражданских свобод, не ограничивает свободного развития прессы меньшинств.

Орган немецкого меньшинства – «RIGASCHE RUNDSCHAU», ежедневная газета. Под руководством депутата д-ра ПАУЛЯ ШИМАННА она стала значительным политическим инструментом, чей голос не только пользуется большим вниманием в стране, но достигает и заграницы. Среди других периодических изданий на немецком языке следует назвать еще «LIBAUSCHE ZEITUNG» и еженедельную «RIGA AM SONNTAG».

Крупная ежедневная русская газета «СЕГОДНЯ» и «СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ», выходящая двумя выпусками и обладающая обширным штатом корреспондентов, имеет очень много читателей среди русского и еврейского меньшинств. «СЕГОДНЯ» также популярна среди русских и читающих на русском за границей.

Интересы еврейского меньшинства представлены в ежедневной газете «FRIMORGN», выходящей на еврейском языке (посредством ивритского алфавита). Польское меньшинство обслуживается выходящим дважды в месяц «DWU TYGODNIK POLSKI». Ряд еженедельных газет выходят на белорусском и литовском языках.

 

XVII Театры меньшинств

В бюджетах школьных отделов среди расходов на культуру есть и графа «Театр». Действительно, культурная деятельность меньшинств распространяется и на драматическую сферу, причем очень успешно. Театры меньшинств действуют вполне самостоятельно, лишь государственные субсидии из бюджета проходят через посредничество начальника школьного отдела. Самоуправления также регулярно отпускают средства для нужд сцен меньшинств.

Театры содержатся особыми ассоциациями или же обществами гарантов, которые получают субсидии из культурного бюджета и распоряжаются ими по назначению.

Немецкое меньшинство при поддержании своего театра может сослаться на особенно давнюю и славную традицию. Рига как немецкий театральный центр, обладала прекрасной репутацией. Не случайно здесь работали Хольтей, Барнай, Мартерштейг, Гертруда Айзольдт и многие другие звезды немецкой сцены. Продолжение этой достойной традиции при так радикально изменившихся обстоятельствах было нелегким делом. Энергичному и самоотверженному «Немецкому театральному обществу Риги», однако, удалось, несмотря на большие затруднения, поставить на ноги новую «Немецкую драму», которая теперь, после пяти лет работы под руководством ФРИДРИХА МАРКА, обнаруживает выдающиеся художественные достижения и постоянно растущее число абонементов. Репертуар формируется так, чтобы быть по возможности переменчивым и живым, содержа наряду с классиками – новейшую немецкую драму, наряду с трагедией – буффонаду, для привлечения всех кругов немцев (а также и представителей других национальностей). Поддержание немецкой сцены в Риге – труд, несомненно, важный для общины, потому что сцена не только воплощает духовную позицию нации в драме, но и заботится о поддержании чистого классического языка в среде, известное многоязычие которой с легкостью ведет к потере культуры речи. Поэтому немцам Риги необходима собственная сцена, и не случайно то, что и другие меньшинства, вплоть до совсем небольших, располагают собственными, по крайне мере – непостоянными, – труппами. «Немецкая драма» представляет собой и духовный мост между немцами за границей и родиной. Гастроли знаменитых актеров из Германии, таких, как Ойген Клёптер и Хедвиг Вангель, постановки проф. Макса Рейнхардта, на которые приглашает «Немецкая драма» – это культурные события для всей Риги.

Также и русское меньшинство располагает очень хорошей сценой. В «Рижской русской драме» продолжаются лучшие традиции сохраненного русского сценического искусства. В его распоряжении – ансамбль опытных актеров бывших российских театров. В репертуаре наряду с русскими и другими классиками есть и новые постановки, принадлежащие к рижским театральным событиям.

Еврейское меньшинство в большой части распределяется по театрам других культурных групп. Однако существует и собственный театр еврейского меньшинства, где ставятся весьма интересные постановки, прежде всего по восточноеврейской литературе на идише.

Поляки и литовцы также располагают театральными группами, которые доносят до представителей этих национальностей драматические работы их собственных культурных кругов.