Две тайны Общества гарантов Русского театра
Виктор Подлубный
Ну, тайны не тайны, но два небольших историко–юридических нонсенса это точно! Для лучшего понимания того, о чем пойдет речь, коротенькая историческая справочка.
Денежный взнос как творческая составляющая
Родившись в 1883 году, Русский театр в Риге уже через год, увы, готовился закрываться. Причин тому было много, но главной были деньги, а именно их полное отсутствие. Энтузиазм русской общественности помог театру родиться, но питаться одним только энтузиазмом не по силам никакому организму.
И тогда представители русской общественности пошли на прием к вновь назначенному лифляндскому губернатору Зиновьеву с нижайшим прошением о финансировании из российской казны русского театра в российском же губернском городе… Зиновьев согласился помочь. И таки помог, возложив бремя заботы о театре на городскую казну. После чего Рижская городская дума скрепя сердце стала выделять театру по 5000 рублей ежегодно. Назначив при этом комитет, надзирающий за правильным расходованием денег.
И театр тут же ожил! Премьеры пошли одна за другой, был успех, аншлаги, овации, шампанское, цветы… Позже надзирающий комитет был преобразован в Управление русского театра в Риге, которое в 1906 году преобразовалось в Общество гарантов, перед которым была поставлена уже совсем иная задача: не надзирать, а гарантировать (в первую очередь финансами) постоянное существование русского театра в российском губернском городе Риге.
К 1912 году число гарантов выросло до 130, а предоставляемая ими сумма достигла 11 500 рублей в год. Столько же к тому времени давала театру и городская дума. Благодаря чему Рижский русский театр стал одним из лучших в России, и в архивах не найти ни одного упоминания о том, что актеры его бедствовали. Напротив, они жили очень и очень достойно, снимая многокомнатные квартиры в центре города…
С началом Первой мировой войны все это рухнуло. В годы первой независимой Латвийской республики Общество гарантов русского театра пробовало ожить, но по–настоящему так и не ожило.
Чихая от столетней пыли
Лет 15 тому назад идея возродить Общество гарантов пришла в голову одновременно нескольким людям. Среди них были Анатолий Каменев, в прошлом главный редактор «Советской молодежи», и Владлен Дозорцев, драматург. Но все же главным в деле возрождения оказался Зиновий Николаевич Сегаль — многолетний завлит театра, соратник и боевой помощник всех режиссеров, руководивших театром с 50–х годов прошлого столетия…
Как сейчас помню, достали мы с Зиновием Николаевичем с антресолей старые архивные бумаги, сели и, прежде чем начать возрождение былых традиций, начали дуэтом чихать от накопившейся за столетие пыли. Задача передо мной была поставлена несложная, но ответственная: реставрировать печать возрождаемого Общества гарантов, его эмблему (по–нынешнему логотип), а также придумать форму и текст бланков гарантийных обязательств, один из которых остается у гаранта, а второй вывешивается на стене в театральном ретрофойе. И главное — придумать привлекающий внимание плакат, однозначно дающий понять, что новое общество — преемник старого. Не забыв при этом, где, в какой стране, живем мы теперь…
Ни самой печати, ни ее оттиска самого начала XX века почему–то не нашлось. Сохранился лишь смутный оттиск печати 20–х годов. Текст читался, эмблема — нет. Что касается первого логотипа, то он сохранился тоже в очень мутном виде. Компьютерных дел мастер Сергей Журавлев проявил недюжинное умение, чтобы получить хотя бы намек на то, что там было изображено.
Ясно было, что это две маски — аллегории Трагедии и Комедии. А также символическое изображение театра как дома, излучающего свет. А внутри дома то ли ваза, то ли какой иной сосуд как символ утоления духовной жажды. И что–то еще внизу, под сосудом…
С масками мы справились довольно быстро, восстановив Комедию, а потом инвертировав ее в Трагедию. Лучи света тоже хлопот не доставили, хотя пришлось повозиться, пересчитывая их: а вдруг в том количестве был заложен какой–то глубокий сакральный смысл…
Стены дома и крышу решили сделать не столь массивными, а поизящнее, посовременнее. А вот дальше, пардон, был сплошной полет нашей с Зиновием Николаевичем фантазии. Решили вазу заменить на лаконичный и очень стильный логотип Театра русской драмы: занавес и три звезды над ним. И решили не мучиться с расшифровкой того, что было под вазой, а обозначить ясное, понятное и, будем надеяться, вечное местопребывание театра: наша Рига.
Так что, если какой–то дотошный юрист захочет обвинить нас в неполном выдерживании неких принципов правопреемства, то он будет де–юре прав, а де–факто — нет, поскольку в период между существованием Общества гарантов царских времен и Общества гарантов нашей поры произошли огромные изменения — начиная с того хотя бы, что сама территория, где происходили изменения, сменила губернский статус на республиканский.
Правильный нонсенс
Кстати, в связи с этими изменениями еще больший историко–юридический нонсенс оказался в плакате, который располагался по центру композиции, что была выстроена нами на стене ретрофойе театра.
Там надпись «Общество гарантов Русского театра в Латвии» обрамляют портреты Суровцева, лифляндского губернатора, Керковиуса, городского головы, и Незлобина, первого настоящего антрепренера. Нонсенс в том, что, когда все они верой и правдой служили России и Мельпомене, никакой Латвии еще и в помине не было.
И уж никак не мог гарантировать «постоянное существование в Латвии Русского театра» князь Серафим Петрович Мансырев, на что у него были свои веские причины: в 1918 году он, депутат Государственной думы, с превеликим трудом избежал смерти, уйдя из Петербурга в Эстонию, где и прожил остаток дней…
Но что было сделано при создании плаката, то было сделано. Главное, не было забыто, где, в какой стране, мы теперь живем. После чего плакат много лет провисел на стене фойе и на историко–юридический нонсенс никто внимания не обращал, а если и обращал, то никуда не жаловался. Значит, де–факто мы с Зиновием Николаевичем все сделали правильно.
