Авторы

Юрий Абызов
Виктор Авотиньш
Юрий Алексеев
Юлия Александрова
Мая Алтементе
Татьяна Амосова
Татьяна Андрианова
Анна Аркатова, Валерий Блюменкранц
П. Архипов
Татьяна Аршавская
Михаил Афремович
Василий Барановский
Вера Бартошевская
Всеволод Биркенфельд
Марина Блументаль
Валерий Блюменкранц
Александр Богданов
Надежда Бойко (Россия)
Катерина Борщова
Мария Булгакова
Ираида Бундина (Россия)
Янис Ванагс
Игорь Ватолин
Тамара Величковская
Тамара Вересова (Россия)
Светлана Видякина
Светлана Видякина, Леонид Ленц
Винтра Вилцане
Татьяна Власова
Владимир Волков
Валерий Вольт
Константин Гайворонский
Гарри Гайлит
Константин Гайворонский, Павел Кириллов
Ефим Гаммер (Израиль)
Александр Гапоненко
Анжела Гаспарян
Алла Гдалина
Елена Гедьюне
Александр Генис (США)
Андрей Германис
Андрей Герич (США)
Александр Гильман
Андрей Голиков
Борис Голубев
Юрий Голубев
Антон Городницкий
Виктор Грецов
Виктор Грибков-Майский (Россия)
Генрих Гроссен (Швейцария)
Анна Груздева
Борис Грундульс
Александр Гурин
Виктор Гущин
Владимир Дедков
Оксана Дементьева
Надежда Дёмина
Таисия Джолли (США)
Илья Дименштейн
Роальд Добровенский
Оксана Донич
Ольга Дорофеева
Ирина Евсикова (США)
Евгения Жиглевич (США)
Людмила Жилвинская
Юрий Жолкевич
Ксения Загоровская
Евгения Зайцева
Игорь Закке
Татьяна Зандерсон
Борис Инфантьев
Владимир Иванов
Александр Ивановский
Алексей Ивлев
Надежда Ильянок
Алексей Ионов (США)
Николай Кабанов
Константин Казаков
Имант Калниньш
Ирина Карклиня-Гофт
Ария Карпова
Валерий Карпушкин
Людмила Кёлер (США)
Тина Кемпеле
Евгений Климов (Канада)
Светлана Ковальчук
Юлия Козлова
Андрей Колесников (Россия)
Татьяна Колосова
Марина Костенецкая, Георг Стражнов
Марина Костенецкая
Нина Лапидус
Расма Лаце
Наталья Лебедева
Димитрий Левицкий (США)
Натан Левин (Россия)
Ираида Легкая (США)
Фантин Лоюк
Сергей Мазур
Александр Малнач
Дмитрий Март
Рута Марьяш
Рута Марьяш, Эдуард Айварс
Игорь Мейден
Агнесе Мейре
Маргарита Миллер
Владимир Мирский
Мирослав Митрофанов
Марина Михайлец
Денис Mицкевич (США)
Кирилл Мункевич
Николай Никулин
Тамара Никифорова
Сергей Николаев
Виктор Новиков
Людмила Нукневич
Константин Обозный
Григорий Островский
Ина Ошкая
Ина Ошкая, Элина Чуянова
Татьяна Павеле
Ольга Павук
Вера Панченко
Наталия Пассит (Литва)
Олег Пелевин
Галина Петрова-Матиса
Валентина Петрова, Валерий Потапов
Гунар Пиесис
Пётр Пильский
Виктор Подлубный
Ростислав Полчанинов (США)
Анастасия Преображенская
А. Преображенская, А. Одинцова
Людмила Прибыльская
Артур Приедитис
Валентина Прудникова
Борис Равдин
Анатолий Ракитянский
Глеб Рар (ФРГ)
Владимир Решетов
Анжела Ржищева
Валерий Ройтман
Яна Рубинчик
Ксения Рудзите, Инна Перконе
Ирина Сабурова (ФРГ)
Елена Савина (Покровская)
Кристина Садовская
Маргарита Салтупе
Валерий Самохвалов
Сергей Сахаров
Наталья Севидова
Андрей Седых (США)
Валерий Сергеев (Россия)
Сергей Сидяков
Наталия Синайская (Бельгия)
Валентина Синкевич (США)
Елена Слюсарева
Григорий Смирин
Кирилл Соклаков
Георг Стражнов
Георг Стражнов, Ирина Погребицкая
Александр Стрижёв (Россия)
Татьяна Сута
Георгий Тайлов
Никанор Трубецкой
Альфред Тульчинский (США)
Лидия Тынянова
Сергей Тыщенко
Павел Тюрин
Михаил Тюрин
Нил Ушаков
Татьяна Фейгмане
Надежда Фелдман-Кравченок
Людмила Флам (США)
Лазарь Флейшман (США)
Елена Францман
Владимир Френкель (Израиль)
Светлана Хаенко
Инна Харланова
Георгий Целмс (Россия)
Сергей Цоя
Ирина Чайковская
Алексей Чертков
Евграф Чешихин
Сергей Чухин
Элина Чуянова
Андрей Шаврей
Николай Шалин
Владимир Шестаков
Валдемар Эйхенбаум
Абик Элкин
Фёдор Эрн
Александра Яковлева

Уникальная фотография

Крестный ход рабочих и служащих Кузнецовской фабрики

Крестный ход рабочих и служащих Кузнецовской фабрики

Два открытых письма виртуальному другу

Рута Марьяш

  www.stihi.ru   

          ПИСЬМО ПЕРВОЕ
 
      «Сюжеты выбираем сами…»
               
                                                   Как часто в жизни так бывает:
                                                       Нам жизнь сюжеты выбирает,
                                                       Каким противиться напрасно,
                                                       Их изменить – не в нашей власти.

                                                       А иногда бывает с нами –
                                                       Сюжеты выбираем сами,
                                                       И лишь себе самим подсудны,
                                                       Когда свои корёжим судьбы.

                                                       «Мысли вслух»
                                     

Надежда Бесфамильная

 

Сюжеты жизни…  И невольно  в памяти  заново прокручивается вся кинолента прожитых мною без малого девяти десятков лет. Всплывает и  пушкинское «Воспоминание»:

      «…И с отвращением читая жизнь мою,
      Я трепещу и проклинаю,
      И горько жалуюсь, и горько слезы лью,
      Но строк печальных не смываю».
       Да уж, попробуй, смой теперь…

 

Пристально  всматриваюсь в те поворотные, определяющие моменты своей жизни, когда решающим, на первый взгляд, казался мой собственный выбор «сюжета», моя  воля.
         
Выбор профессии. Я воспитывалась в творческой семейной атмосфере, рано научилась читать, писать, сочиняла  стихи. В детстве и ранней юности сочинительство доставляло удовольствие, радость. Это  было -  м о е.
Жизнь, однако, распорядилась по другому – была война, эвакуация. И в 1945 году, окончив школу, профессия литератора – женщины, «поэтессы», мне показалась чем-то «стыдным». В моем юношеском представлении  истинный литератор-поэт –  мужчина. К тому времени я знала и любила Пушкина, Лермонтова, Маяковского, но по независящим от меня причинам ничего не ведала об Ахматовой, Цветаевой… В те времена они не были общедоступны, как, впрочем, и Есенин, Мандельштам, многие поэты. Круг моего чтения, как и  подавляющего большинства школьников,  в те годы был строго регламентирован. Вероятно, родись я лет на 20 позже, мой выбор профессии был бы иным.
Но не только это неведение в конечном счете определило мой выбор. Послевоенное время было напряженным, и мой «генетический код» требовал деятельности. Всё сводилось к потребности  18-ти летнего существа активно «вмешиваться в жизнь». Не было тогда  детективных фильмов,  романов. Была реальная действительность. Спустя много  десятилетий  Станислав Говорухин в сериале «Место встречи изменить нельзя»  правдиво и точно воспроизвел атмосферу лета 1945 года,  –  времени, когда состоялся мой выбор будущей профессии.
«Преступление и наказание» Достоевского, было мною прочитано взахлеб,  и тема эта превратилась в некий лейтмотив юного романтика –  стать следователем, проникнуть в тайны Зла, противостоять ему. В этом я видела тогда свое предназначение. Я выбрала профессию юриста.
Однако волею судеб избранный мною «сюжет» жизни стал неосуществимым. Я оказалась дочерью «изменника Родины, контрреволюционного агитатора, буржуазного националиста», и была навсегда обречена на недоверие существовавшей власти. После ряда лет мытарств, мне удалось стать   адвокатом, защитником прав тех , с которыми в школьные годы так страстно  мечтала вести борьбу. И сегодня, глядя  на актрису Анну Ковальчук в фильме Ильи Макарова «Тайны следствия», я с горьким сожалением вижу  в ней так и  неосуществленную – себя.
 Так и не стал тот  давний мой  выбор  свободным актом собственной воли. Уже тогда «сюжет » определялся не мною –  жизнью. В итоге я обрела профессию, так и не ставшую для меня любимой. Однако профессия эта  возлагала на меня обязанность  бороться за справедливость, против беззакония и произвола. И в границах возможностей своего времени я этим и занималась. Я и  здесь находила для себя  элементы творчества, однако верх брала сухая рациональность, казенный  язык правовых документов, судебная формалистика и суета-сует. Совместить со всем  этим литературное творчество –  стихию моего сказочного детства, я не сумела. Поэзию  читала, но была слишком  далека от литературной среды. А писательство мое всё отодвигалось, оставаясь лишь  туманной мечтой,быть  может,когда-нибудь и  осуществимой…
Перебирая в памяти и последующие детали  «сюжета»  жизни,  в том числе и  сугубо личной, интимной,вижу, что выбор мой всегда был ограничен тем, что предлагала мне Судьба. И укрепляюсь в мысли, что полная свобода собственного  выбора есть некая иллюзия. Она, эта свобода, существует лишь в пределах границ, предопределенных обстоятельствами, от твоей воли не зависящими. В том числе и  твоим собственным генетическим кодом.
Есть некий невидимый коридор, в котором человек проходит свою жизнь, пользуясь свободой выбора. В том числе и выбора между Злом и Добром, Правдой и Ложью, Милосердием и Бессердечием, Верностью и Предательством… По большому же счету все решается Волею Судеб.
Я благодарна Судьбе за предоставленную мне сейчас, на старости лет,  возможность  творить , и хоть в малой доле возместить  то утраченное, выпавшее из «сюжета» прожитой мною  жизни. Лучше поздно, чем никогда.
Мой отец, незадолго до своей кончины, в своих автобиографических  заметках писал: «… счастливы те, чей вечерний закат гармонически перекликается с пылающей зарей молодости.» В моей жизни такая перекличка состоялась.

            
            ПИСЬМО ВТОРОЕ

           Мысли об уходе…    
      
Мысль об уходе встречается у многих далеко еще не старых поэтов -  великих классиков, талантливых современников. Тема смерти обширна, в ней – простор для раздумий, она рождает  множество поэтических образов. До поры до времени для  поэта  тема  собственной смерти, его личного ухода  остается   абстрактной. Трагика  усиливается в случае ухода близких  людей. И  становится непосильно острой, невыносимой  для поэта больного, сознающего свою  безвременную обреченность.
Для старого же  человека – смерть – не отдаленная абстракция. Собственный уход из жизни земной  для него  становится  реальностью –  близкой, актуальной, физически ощутимой.  Он понимает: твоя смерть закономерна – вот она, ты на ее пороге!
Естественная смерть. Смерть от изношенности тела, исчерпанности жизненных сил. Когда в канун своего 90-летия  тихо ушел из жизни мой отец, мама сказала: он был сыт годами. Она это знала.
Когда-то давно меня поразили стихи  молодого еще тогда Фазиля Искандера «Детство и старость».

«…Порой, не так ли, кто ответит?
В глазах у мудрых стариков
Грядущей жизни радость светит,
Иль близость кроткий взор приметит
Не смерти, что любого метит,
Освобожденья от оков».

Глубокая старость – тяжкое испытание в жизни человека. Даже для  живущего в нормальной, привычной и доброжелательной к нему атмосфере. Мечта о «покойной старости» - миф. Главная мечта старого человека -  легкий, мгновенный  переход в «мир иной». Сама же жизнь все чаще и чаще становится ему в тягость. И смерть порой видится как избавление.
 
 «…Мне тяжела теперь и радость,
Не только грусть… душа моя,
Уж никуда не годна я…
Под старость жизнь такая гадость…»
                    Пушкин , «Евгений Онегин»:

И уже по-иному   воспринимаешь  всё, происходящее вокруг,  всё, что видишь, слышишь, что читаешь и перечитываешь.
Когда я много лет тому назад  впервые услышала стихотворение Арсения Тарковского  «Меркнет зрение – сила моя», оно вызвало у меня острое чувство сопереживания стареющему Поэту. Тогда это был стих о нем. Теперь, перечитывая его вновь, я убеждаюсь  – это  и обо мне:
 
«Меркнет зрение – сила моя,
Два незримых алмазных копья;
Глохнет слух, полный давнего грома
И дыхания отчего дома…»

Для старого человека мысль о собственной смерти – привычна, тривиальна, лишена трагики. Но в ней присутствует печаль. Старость – пора грусти, пора сожалений.Тебе жаль того, близкого тебе человека, для которого с  твоим уходом возникнет пустота, незаполнимая никем и ничем. Его будущее тебя тревожит.
Ты смотришь на экран телевизора, видишь  знакомые тебе улицы и площади Москвы, Петербурга, Парижа, Вены, снежные вершины Альп,и с грустью думаешь о том, что никогда уже  туда не вернёшься. Видишь Рим, Венецию, Барселону – и сожалеешь о том, что тебе так и не удалось там побывать…
   
Богатство старости – опыт, знание жизни. Тобой познано немало истин, еще неведомых многим из живущих. Одна из них – за всё в жизни приходится платить, этого не избежать.


 Юный Лермонтов был провидцем, когда писал:


 «…За каждый светлый день иль сладкое мгновенье
Слезами и тоской заплатишь ты судьбе….»


К сожалению, об этом не помнишь, бездумно стремясь испытать все доступные тебе радости жизни,  все наслажденья.
    
У глубокой старости есть ещё  одно преимущество, если это можно таковым считать, – нет  волнующей тайны  в том,  «Что день грядущий нам готовит?».  Ведь  твоя  долгая  жизнь – вся, как на ладони, всё  в прошлом – иллюзии, страхи…
Лишь две тайны  по прежнему остаются неразгаданными –  что было  с тобой ДО  и будет  ПОСЛЕ. Тайны твоего Начала и  Конца.

Кажется, добавить больше нечего,  а впрочем – как знать…