Уникальная фотография

Владимир Глаголев - дирижер в Украинском обществе

Чужие здесь не ходят

Элина Чуянова

С незапамятных времен удача улыбалась русскому бизнесу на территории Латвии слишком редко. Как выживали первые предприниматели из русских поселений в неравной конкурентной борьбе, на каких принципах они строили свое дело?

Русские в городе

— Истоки русского купечества на территории современной Латвии затеряны в VIII–X веках, когда балты воспринимались как часть славянской семьи, — рассказывает „Вести Сегодня" историк Олег Пухляк. — Однако, с точки зрения дореволюционных историков, слово "русские" включает в себя три понятия, три составляющих единого русского народа — великороссов, малороссов и белороссов. С этой позиции мы и рассматриваем русское купечество. Археологические находки того времени — византийские крестики, бусы и предметы быта — свидетельствуют о том, что уже в VIII столетии по Двине и Гауе пролегали торговые пути между востоком и западом.

Первое русское поселение в сердце современной Риги датируется не позднее 20–30–х годов XIII века. Именно тогда у городской крепостной стены — буквально по соседству с нынешним латвийским сеймом — раскинулся так называемый Русский квартал (Руссишедорф), где жили русские торговцы с семьями. А первые фамилии русских купцов появляются в Рижской домовой книге уже в 1286 году, причем фамилии эти были говорящими — Никита Русский, Кузьма Русский…

В книге "Рига под Ригой" от 1989 года в рассказе археолога об исчезнувших постройках древнего города упоминается этот Русский квартал и башня, которую мы сегодня знаем как башню Рамера. До Реформации она называлась не иначе как башня Русского квартала — проще говоря, Русская башня. В этом Русском квартале был и свой храм — Святого Николая. Но когда несколько лет назад в Музее истории Латвии в качестве экспоната был представлен макет средневековой Риги, Русский квартал странным образом в него не вписался. Не фигурирует в макете и Никольская церковь, хотя специалистам хорошо известно, что она там была. Так история в очередной раз встала в услужение к политике…

Некоторые ровнее

— Еще до XV века встречаем в летописях упоминание о том, что между ливонскими и русскими купцами нередко случались столкновения, так сказать, на деловой почве, — продолжает историк. — После Реформации, построив рижские крепостные стены и заперев тем самым устье Даугавы, немцы не пускали чужаков на свой рынок — убивали их, топили их суда. И позже русским из Великого княжества Московского запрещали селиться и торговать в Риге, даже держать в городе свой товар! Для них за пределами крепостной стены построили казенный дом, и за каждое телодвижение в торговом деле приходилось платить. Отсюда — возникновение Московского форштадта, торговой русской окраины. Там, на месте нынешней Академии наук, впоследствии появился так называемый Гостиный двор, центр русского товарооборота.

Ну а типичный портрет русского торговца XVIII века, запечатленный художником той поры Иоганном Бротце, — разносчик товаров с подносом на голове. Такими они в основном и были — выходцы из крепостных, купивших вольницу себе и своей семье. Русских же купцов–миллионщиков в то время было ничтожно мало. Да и те, кто был более–менее зажиточным, не чурались сами товар разносить да и в лавке стоять. Исторически на территории Латвии обстоятельства складывались удачно для русского бизнеса слишком редко…

Если сравнивать положение немецких и русских предпринимателей в XIX веке, то у русских бизнес шел из рук вон плохо, а доходность немецких торговцев была раз в десять выше. Смотрим, что составляло главную доходность немецкого бизнеса. Оказывается — винокурение. По законам той поры, этой отраслью имели право заниматься только помещики. А кто был помещиками в Остзейском крае? В подавляющем большинстве немцы. Как замечательно! Можно было ни черта не делать — деньги крутились сами.

С глаз долой, из сердца вон

— А вот еще интересный нюанс. Стоит русский торговец в лавке, а к нему по обыкновению идут люди деньги занимать. Хозяин деньги дает, но мелом на доске пишет: такому–то дано в долг до такого–то. Допустим, вздумал человек деньги не возвращать — какая мера могла его напугать? Тогда говорили так: "Срок твой подходит — неси деньги, не то сотру". Вот это "сотру" было самым страшным. Русский лавочник рассуждал так: а, пропало так пропало — и… стирал имя должника с доски. И из памяти. Это значило, что его репутация безнадежно испорчена и нигде нет ему больше ни доверия, ни кредита. Никто не думал тогда, чтобы через суд свои деньги вытаскивать, именно такая "черная метка" решала проблему.

При этом в среде русских торговцев давать деньги в рост было не принято. Если и давали взаймы, то без процентов. Вера не позволяла зарабатывать на беде ближнего — в отличие от иудейских лавочников, для которых ростовщичество было в порядке вещей. А раз русский купец в большинстве своем не мог позволить себе эту операцию, значит, бизнес давал ему меньше возможности для заработка.

Поэтому русским приходилось все время вертеться. Так случилось, что именно русские предприниматели стали на территории Латвии провозвестниками новых технологий — интенсификации, механизации труда. Ведь те же самые немецкие промышленники имели право согнать крестьян со всей округи и заставить их на себя работать, используя примитивный рабский труд: даже после отмены крепостного права немецкие помещики еще долго держали крестьян под своим контролем. А русский предприниматель, будучи сам на птичьих правах, вынужден был все время что–то придумывать, чтобы выжить.

От Петра до Александра

— На протяжении веков в Риге существовали официально принятые понятия: немцы и не–немцы. И немецкий рат — городское самоуправление — постоянно следил за тем, чтобы не–немцы каким–нибудь нелегальным и полулегальным образом здесь не закрепились и не получили возможностей для дальнейшего развития. Поэтому как только русский начинал вылезать наверх, у него существовало два выхода: либо уезжать, либо становиться немцем. Так, например, не выдержал прессинга успешный купец Грачев — он взял семью и уехал торговать в Одессу. А те же самые Арбузовы добровольно ассимилировались и стали немцами, оставив за собой только русскую фамилию. Как известно, и латышам в ту пору тоже жилось несладко — они ведь тоже были "не–немцы"…

Немецкое преимущество сохранилась и при Петре I — после того, как Остзейский край официально вошел в состав Российской империи. Прозападно настроенный русский царь лишь укрепил права немецких хозяев. Почти на протяжении столетия Рига была такой маленькой Германией внутри государства Российского…

Зато реформы немки Екатерины II были проведены в пользу русского купечества Лифляндии и Риги — она позволила торговцам не только легализоваться, но и записываться в купеческое сословие, что ставило их на более высокую ступень социальной иерархии. Потом, после смерти Екатерины, почти все было отыграно назад. Реальная ситуация в корне изменилась лишь при Александре III. Именно тогда русское предпринимательство пережило свой расцвет. И именно в ту пору на средства промышленников и купцов были открыты богадельни и больницы, возведены храмы — Александро–Невский, Никольский, Покровский и Свято–Троицкий, построены Русский театр и Александровская гимназия. И сегодня русская Рига немыслима без Кузнецовых и Поповых, Окуневых и Никифоровых, Камариных и Трофимовых…