Русские в Риге

Владислав Волков

Печатается в сокращении. Журнал «Даугава», 2006, № 1.

Полный текст см.: Katram bija sava Rīga: daudznacionālas pilsētas portrets no 1857. līdz 1914. g. – R: AGB, 2004.

1. Встреча с Ригой

Русский человек на протяжении более полутора столетий, со времени завоевания Лифляндии Россией в 1710 г., оказываясь в Риге, не покидая пределов своего отечества, сталкивался с непривычным ему культурным миром. Отчасти он готов был к такой встрече, соответствующе подготовленной российскими культурными традициями восприятия Риги как немецкого города. Однако, чем ближе к концу XIX века, тем чаще житель центральных российский губерний приходил в недоумение от такого своеобразия Риги. Некий русский купец, впечатления которого в 1871 году опубликовала газета "Рижский Вестник», так описал встречу с балтийско-немецкой средой в пределах России: "Каждый русский путешественник, прибыв в вокзал рижско-динабургской железной дороги в Риге, поневоле должен прийти в немалое изумление, найдя обстановку этого вокзала совершенно иностранной"1.

Описание рижской городской жизни в очерках русских – это ее своеобразное толкование и понимание. Первоначально город воспринимается как монолитно-немецкий, за исключением Московского форштадта, где издавна селилось русское население. Этот район города был самым понятным для восприятия русского человека и доступным для рассказа. Московское предместье противостояло Риге как особое культурное и хозяйственное пространство: "Город – это мир контор, экспедиций, магазинов, таможни, биржи; Московский форштат не похож на этот мир, хотя в сущности есть истинный кормилец и поилец его... Московский форштат... скорее лицо, обязанное личною службой... Московский форштат давным-давно усвоил себе ясную и определенную физиономию, не терпит чужого влияния, но напротив сам до такой степени влияет и перерабатывает чуждые элементы, что они стушевываются и принимают общий, присущий московцу характер... Здесь не допускается никаких сделок и уступок на счет языка... а если какой-нибудь Карл Карлович поживет лет с десяток на Московском форштате, то до такой степени проникнется нравами и обычаями московцев, что правит праздники и именины, чуть постов не соблюдает, а что такое "моленная", что такое "благословенка" и что такое "церковные" знает отлично, – а иной знает толк и в "Не шуми, мати, зеленая дубрава" и в "Вниз по матушке", основательно замечая, что русские люди сами не знают богатства своих народных мелодии", – такой образ русского пространства в Риге был найден уже в 1872 году"2, хотя с середины 1860-х гг. этот район города был уже далек от этнического однообразия. Современник замечал: "Московский форштат с 1864 года сделался уже настоящею обетованною землею, вроде Ханаана, – для того еврейского народа, который Бог весть зачем кинул свои витебские, виленские и ковенские обиталища и устремился в Ригу делать гешефты"3. Форштадт надолго оставался антитезой остальной Риге, где "почти нет дорогих русским людям памятников, заветов, преданий, традиций; русской душе сразу привязаться в Риге точно не к чему"4.

Постепенно намечается характерный выход русского населения Риги из локальной замкнутости Московского предместья: "Русских ремесленников и мастеровых в Риге немало; потрудитесь поближе посмотреть на какую-либо большую постройку в здешнем городе: вы непременно убедитесь, что в числе работающих большинство составляют коренные русские люди; плотники в большинстве русские, каменщики русские, пильщики всецело русские. Потрудитесь заглянуть в мебельные магазины – много разной мебели сработано и притом хорошо сработано русскими столярами; загляните в магазины обуви – найдете немало русской работы. Один старый фабрикант… вовсе не шутя уверял, что если бы на работы в рижских сигарных и табачных фабриках не являлись русские женщины и девушки, то табачным фабрикантам пришлось бы закрыть свои заведения"5.

Проникновение "русского пространства" в рижскую городскую застройку связано было прежде всего с храмовым строительством. Во второй половине XIX в. Риге было построено множество православных церквей. Размах культового строительства был отмечен в это время по всей России6. Православный храм, эстетически и пространственно выделенный и возвышающийся над гражданской застройкой, имел не только религиозный, но и важный культурный аспект. А с постройкой в 1884 году на Марсовом поле (Эспланаде) монументального кафедрального православного собора, в окружении рижских бульваров, была создана новая русская архитектурная и культурная доминанта в масштабах всего городского центра. Православный собор Рождества Христова организовывал огромное городское пространство – зеленой зоны Верманского парка и Марсового поля, а также застроенные модерном бульвары. В его внутреннем убранстве ярко проявились русские национальные традиции. В гражданской архитектуре эти же традиции проявились во внутренней отделке русского общественного дома "Улей", открытого в 1882 г. (проект городского архитектора академика Шмеллинга).

Введение в 1877 году на территории Прибалтики городской реформы 1870 года с большим воодушевлением было встречено русским обществом Риги, получившим к тому же доступ к выборным должностям городской думы. В русском общественном доме "Улей" состоялись торжественные чтения о новом городовом положении. Русские рижане проникались ценностями городского сознания. К концу XIX–началу XX вв. у многих русских рижан формируется прочная связь с Ригой, меняется восприятие Риги русскими рижанами. Рига теперь не столько немецкий город, сколько многонациональный: мозаика языковых, религиозных, исторических, национальных, а не только ландшафтных пространств. Это было далеко не случайно: достижения эпохи модернизации в том числе и в развитии национально-культурной жизни русского населения Риги уложились в небольшой исторический период, всего несколько десятилетий, равных жизни одного-двух поколений людей. Наглядность течения рижской жизни передал известный журналист В.Щукин в газете "Рижский Вестник" (1902 г.) в связи с постройкой в Риге русского театра. "Те же самые рижане, которые не так давно видели, как засиял в самом центре Риги о достаточную яркостью и благолепием русский православный крест, как рижские рассадники просвещения огласились русской преподавательской речью, – те же самые рижские старожилы увидели теперь, как взвившийся занавес настоящего... русского театра откроет... великие перспективы русского искусства"7.

В воспоминаниях русских рижан: И.Шутова – предпринимателя и общественного деятеля, Л.Витвицкого – редактора либеральных газет "Рижские Ведомости» и "Рижская Мысль", А.Белявского – директора Александровской мужской гимназии, других авторов – историческое время города переплетается с личным биографическим временем. Складывание духовной связи с Ригой немыслимо было без установления контактов с многонациональным и многокультурным обществом в Риге, латышами, балтийскими немцами, евреями, поляками и другими национальными группами. Хотя русские в период модернизации и составляли значительную долю рижан, они всегда были численным меньшинством: в 1867 г. – 25,8 тыс. или 25% рижан, в 1881 – 31,9 тыс. или 18,9%; в 1897 – 43,3 тыс. или 16,9%; в 1913 – 107,9 тыс. или 22,4%8.

2. Русские рижане

Жизнь Риги с ее богатыми традиции предпринимательства, торговли и культуры предъявила высокие требования местному русскому обществу, которое своим формированием в значительной степени было обязано русскому купечеству и интеллигенции. Реформы подтолкнули русских торговцев, промышленников и ремесленников к ранее редко встречавшимся в их среде формам общественной жизни. Но именно в этой среде зарождаются русские национально-культурные общества. Причем большинство из них – Русский клуб, Рижское Третье общество взаимного кредита, Русская ремесленная артель, Вспомогательное общество русских купеческих приказчиков, Николаевское вспомогательное купеческое общество, музыкальные общества "Баян" и "Ладо" и многие другие оказались жизнеспособными в течение многих десятилетий и просуществовали вплоть до обретения Латвией независимости, а некоторые – и во времена Латвийской Республики (1918 – 1940 гг.).

Импульс возникновению целой сети русских обществ Риги дало в 1859 г. правление Вспомогательного общества русских купеческих приказчиков, где впервые объединились 168 приказчиков и 48 хозяев, создавшие первый капитал общества в 10 тысяч рублей. За 50 лет своей деятельности общество выдало пособий на 91 тысячу рублей. А в начале XX века права общества расширились: возникла возможность открывать больницы, приюты, школы, библиотеки, устраивать коммерческие учебно-просветительские курсы. Передовым для своего времени был устав Русской ремесленной артели, принятый в 1870 году, по широте прав – единственный в России. Русские "артельщики" Риги могли иметь ссудную кассу, библиотеку, собирать капитал на ремесленное училище (которое было открыто в 1900 году). Ремесленная артель давала уроки рисования и черчения для русской молодежи. Там же зародились и русские народные чтения в Риге в начале 1890-х годов, когда артель возглавлял Л.Витвицкий9. У истоков русских обществ часто стояли рижские старообрядцы.

Многие рижские русские предприятия в своей области занимали лидирующие позиции в России. Фарфоро-фаянсовая фабрика С. Г. и М.С.Кузнецовых, основанная в Риге в 1843 г., в 1860-е гг. стала самым крупным фарфоро-фаянсовым предприятием в России, а в 1870-е годы – первым предприятием Риги, с числом рабочих более тясячи10. Изделия этой фабрики – серия сервизов в русском стиле – были представлены на Парижской выставке в 1889 году.

На юбилейной выставке 1901 г., посвященной 700-летию Риги, участвовали многие русские фирмы и ремесленники. Старейшая в Риге русская фирма "Братья Поповы", основанная еще в 1788 году и имевшая годовой оборот в 2 миллиона рублей, на выставке представляла экспортный товар – листовой табак. С.П.Климов, собственник клеенчатой и маслобойной фабрики с оборотом в 800 тысяч рублей, поставлял на рынок 200 тысяч пудов масла; изготовлявшаяся им олифа продавалась во внутренней России, Польше, Финляндии, а выжимка экспортировалась в Англию, Францию, Германию. Клеенчатая фабрика Климова вырабатывала в год 5 тысяч аршин клеенки. На обеих фабриках было занято по 250 рабочих. Табачная фирма И.В.Гусева (основана в 1852 году) в 1900 году выработала почти 163 миллионов килограммов табака – рекордная цифра среди аналогичных предприятий в России. Экспонировала свою продукцию и фарфоро-фаянсовая фабрика М.Кузнецова11.

Торговый капитал возвращался русскому обществу в виде многочисленных пожертвований. В 1870-е годы на издание газеты "Рижский Вестник" свыше 6 тысяч рублей пожертвовали рижские купцы братья Анисимовы, И.Вялошев, В.Бакалдин, И.Гусев, А.Енохович, братья Камарины, Мухины, И.Шутов и др. Материально помогли этой русской газете московское купечество и интеллигенция – И.Аксаков, М.Кузнецов, М.Катков, Т.,А. и Д.Морозовы, А.Мамонтов, Ф.Самарин. Русские купцы учредили множество именных стипендий для учащихся русских рижских гимназий, училищ, а также студенческие стипендии в Московском, Дерптском и др. университетах. Для нужд учащихся создавались вспомогательные классы, попечительские советы. Организовывались литературно-музыкальные вечера, денежный сбор с которых шел на нужды молодым людям, уезжавшим учиться в университеты12. Из крупных пожертвований выделяется завещание П.Попова, по которому ряду русских общественных организаций, в стипендиальные университетские и гимназические фонды было завещано более 40 т. рублей. Русские финансисты из Рижского третьего общества взаимного кредита на постройку нового здания "Улья" выделили огромную сумму в 176,5 тысячи рублей13. По тысяче рублей на покупки инвентаря для здания русского общественного собрания "Улей" внесли М.Мухина, А.Попов, Ф.Попов.

Благотворительность рассматривалась обществом не только как один из многих видов полезной деятельности, но, главным образом, как венец жизнедеятельности человека. Вот, например, как газета "Рижский Вестник" в 1892 году описывала жизненный путь И.Мухина. Молодым человеком 15-16 лет он приехал в Ригу в 1850 году, где занялся торговой деятельностью в конторе своего отца, торговый дом которого имел представительства во многих городах. Но не достижения И.Мухина в торговом деле интересуют биографа, а то, что 35 тысяч рублей тот внес в Садовниковскую богадельню, заново отделал Благовещенскую церковь и устроил там хор, в Покровском соборе устроил иконостас, учредил именные стипендии в Александровской и Ломоносовской гимназиях14. Благотворительность прививалась и в других слоях русских рижан. В 1902 году служащие Риго-Орловской железной дороги собрали 2 тысячи рублей на премию железнодорожному врачу А.Вырубову за лучший научный труд в области медицины и гигиены. Денежные пособия некоторым студентам Рижского политехнического института выдавал и Русский Литературный кружок. Купцы устраивали детские приюты, выдавали пособия неимущим, жертвовали дома Русскому благотворительному обществу в Дуббельне (Дубулты)15. Десятки тысяч рублей было пожертвовано состоятельными русскими рижанами на постройку культовых зданий. Русские купцы (И.Шутов, председатель Николаевского вспомогательного купеческого общества, И.Вялошев, председатель общества "Улей", Ф.Рябинин, председатель комитета Садовниковской богадельни) вместе с представителями интеллигенции в 1883 году обратились с прошением к лифляндскому губернатору И.Шевичу о необходимости правительственной субсидии русскому театру.

Представители торгового сословия основали и музыкальные общества "Баян" и "Ладо", где знакомились с творчеством русских композиторов, занимались музыкально-театральной самодеятельностью. Вот что в 1873 году, в день десятилетия «Баяна», писал "Рижский Вестник": "Нельзя без уважения отнестись к тому, что наше купечество, простояв целый день за делом, удосуживалось на уделение от своего краткого отдыха нескольких часов для усовершенствования хорового пения... Благодаря существованию общества "Баян" в кругу русских рижан... становятся известными произведения русских деятелей на поприще музыкального искусства, Глинки, Серова, Верстовского, Бородина, Кюи, Чайковского"16.

Русской ремесленной артели принадлежала инициатива пригласить в 1883 году на зимний сезон в Ригу театральную труппу Лаврова, которая давала спектакли как в помещении артели на Московском предместье, так и в русском общественном доме "Улей". Труппа Лаврова смогла продержаться без всяких субсидий, исключительно за счет продажи билетов, правда, Русский клуб платил антрепренеру 100 рублей за каждое представление. Один из очевидцев становления русского театра в Риге писал: "Первый опыт показал, что устройство русских спектаклей в Риге в течение всего сезона – дело вполне возможное"17. Весома оказалась помощь русских купцов, когда режиссер труппы Лаврова П.Максимов взялся формировать труппу для русского театра на сезон 1884/85 годов. Местные русские общественные учреждения во главе с И.Шутовым собрали для этого необходимые деньги и учредили русский общественный театральный комитет18.

В 1858 году в Риге было открыто первое русское начальное училище. Деньги на эту школу собрали купцы – около 25 тысяч рублей.

Введение городской реформы в Риге в 1877 году обеспечило русскому купечеству и состоятельным горожанам право избираться в Городскую думу. Гласными Рижской городской думы становятся видные русские предприниматели и общественные деятели – А.Хрусталев, К.Макаров, П.Шелухин, И.Шутов, Н.Меркульев, И.Дмитриев, Н.Камарин и др. Участие в городском управлении укрепило связи русского общества с другими национальностями города. Причем, русские шли на городские выборы как с латышскими избирателями (в 1870-е – 1880-е годы), так и с немецкими.

Вторая половина XIX века в России характеризуется возникновением в обществе нового социального слоя – интеллигенции. Вот как известный русский историк М.Карпович описал социальные изменения в русском обществе, начатые реформами 1860-х годов: "В первый раз в русской истории врач, адвокат, университетский профессор, инженер вышли на первый план в качестве важных и влиятельных членов общества. Можно сказать, что в России появился новый класс профессионалов". Русская интеллигенция Риги была чрезвычайно разнообразной по составу и первоначально еще не обособилось ни от торгового сословия, ни от чиновников. Зачастую предприниматели и чиновники играли в этой среде заметную роль. Об этом говорят биографии некоторых общественных русских деятелей Риги. Вот, например, И.Желтов (1822 – 1900), автор многочисленных очерков и заметок о быте русского населения, публиковавшихся в газете "Рижский Вестник", в 1877 – 1888 гг. помощник редактора этой газеты, корреспондент общероссийских газет "Современные Известия", "Русь", "Гражданин". Родился в Ярославской губернии в известной купеческой семье, затем обосновавшейся в Риге.. По воспоминаниям современников, уже лавка его отца, М.Желтова, "составляла нечто в роде русского клуба для... мыслящих русских рижан»19. И. Желтов учился в Риге, торговое дело отца не пришлось ему по душе, и он, получив высшее образование, становится учителем в рижских русских Александровской и Ломоносовской гимназиях, других учебных заведениях города, частных домах. Чрезвычайно важной для рижского русском обществе была фигура М.Капустина (1830 – 1899), попечителя Рижского учебного округа, профессора Московского университета, автора многих капитальных исследований по теории права, преподававшего международное право детям Александра III, в том числе и будущему императору Николаю II. Попечитель рижского учебного округа, он, среди прочих своих обязанностей, должен был заботиться о содержании и расширении учебных зданий. Скудный бюджет не позволял удовлетворительно справляться с этой задачей. М.Капустин проявлял способности предпринимателя, находил лиц, бравшихся строить школы за свой счет. В критических случаях, не колеблясь, открывал нужный кредит из своих личных средств, купил землю и оплатил строительство русского элементарного училища в Риге, помог православному Петро-Павловскому братству провести строительные работы для открытия городского училища20.

Подвижничество – одна из основных черт основателя и многолетнего редактора газеты "Рижский Вестник" Е.Чешихину (1824 –1888), автора крупных научных трудов по истории Прибалтики – "Истории Ливонии с древнейших времен" и др.

Среди русских рижан долго жила память о И.М.Николиче (1820 – 1879), помощнике попечителя Дерптского учебного округа. Вся его жизнь была связана с учительской стезей. Его мать была дочерью учителя Екатерининского училища в Риге, ее брат, И.Павловский, также преподавал в этом училище и был составителем известной русской грамматики для немецкого читателя. В Екатерининском училище, где обучался И.Николич, смотрителем был его дядя – П.Тверитинов. После окончания историко-филологического факультета Санкт-Петербургского педагогического института он преподавал русский язык в Дерпте (Тарту), Митаве (Елгаве) и Риге. Николич издал русскую грамматику для немцев, был сотрудником "Рижского Вестника" и "Филологических записок", состоял практически во всех русских общественных организациях. Образ И.Николича, который оставил публицист И.Желтов, – это образ свободного от националистических предрассудков человека: "Верный преданиям уваровской эпохи (С.Уваров — министр народного просвещения при Николае I. — В.В.), Николич всегда и везде весьма высоко ценил немецкую науку и дидактику, не скрывал ни перед кем своих убеждений. Таковым был он и в Риге, критически относясь к нововодворенным здесь учебным заведениям с русским преподавательским языком, открыто заявляя, что многим из наших учителей относительно приемам преподавания, многому еще можно научиться у немцев"21.

Круг приложения сил рижской русской интеллигенции постоянно расширялся. В 1870-е годы свою задачу интеллигенция понимала достаточно узко, как организацию главным образом бытового общения между русскими семьями в национальных традициях. В 1878 г. в "Рижском Вестнике" под псевдонимом А.Ш появился цикл статей "Злоба дня русской рижской жизни", где в частности, автор утверждал, что в Риге "нет практически тех интеллигентных людей, которых можно встретить в российской глубинке, которые не прерывают общений всю жизнь, – семейных домов", где "отворят душу беседой или чаепитием". "Той среды... которая зарождает молодую интеллигенцию в глубине России, здесь еще не существует"22. В дальнейшем рижская интеллигенция начинает осознавать себя как важную силу социального творчества, хотя еще многие десятилетия со страниц русских газет постоянно раздавались жалобы на безынициативность, вялость, слабые организаторские таланты местных русских., в том числе и представителей интеллигенции.

Из очевидных достижений рижской русской интеллигенции отметим основание и деятельность Русского литературного кружка, созданного в 1874 г. В уставе кружка значилось: "Кружок имеет своей целью дать образованным русским жителям Риги большую возможность следить за успехами наук и искусств и сообщать друг другу свои наблюдения и исследования в различных областях знания, посредством сочинений или статей, читаемых и обсуждаемых в собраниях кружка"23. Литературный кружок в отличие от большинства других русских организаций возник по инициативе именно интеллигенции. Среди его основателей – Е.Чешихин и Н.Гамбурцев, директор Александровской и Ломоносовской гимназий, Екатерининского и других училищ, П.Занцевич, директор Прибалтийской учительской семинарии, протоиерей М.Дрекслер, В.Москвин, учитель русского языка и инспектор Александровской гимназии. В 1890-е годы во главе кружка находились видные либеральные русские деятели – С.Мансырев, В.Чешихин, Ф.Эрн, М.Золотарев, С.Золотарев, Н.Вторых и др. К 1899 году из 160 членов кружка 145 – служащие, адвокаты, врачи, литераторы. За время существования на его заседаниях были прочитаны сотни рефератов по различным темам: русской и европейской литературе, общественной мысли, философии, праву, медицине, истории. Опубликованная в 1899 году брошюра В. Чешихина "Русский Литературный кружок в г. Риге" свидетельствует об изменениях в тематике рефератов и общем возрастании их числа. Если за 1874 – 1888 годы прочитано всего 24 реферата, то с 1889 по 1899 годы – 10324. Первые пятнадцать лет существования в Литературном кружке чувствовалось влияние западного и российского позитивизма, пытавшегося объяснить общественную жизнь методами естественных наук. В те годы часто читались рефераты по естественным наукам и медицине. А в конце 1880-х годов и 1890-е годы наиболее популярны были рефераты по психологии, эстетике, социологии, праву, социально-экономическим проблемам. Именно в этот период повсюду в России усилился интерес к вопросам образования, классической и современной европейской литературе, истории, этнографии.

К выступлениям в Кружке приглашались профессора Рижского политехнического института, Дерптского и Санкт-Петербургского университетов, инонациональные представители Риги (среди последних наиболее часто выступал раввин А.Пумпянский, читавший доклады о евреях в Прибаптике)25. Либеральные деятели кружка понимали необходимость межнационального согласия. В.Чешихин в 1899 году выступает с докладом "Пушкин и Мицкевич", в котором речь шла о психологическом родстве русского и польского национальных характеров26. В конце XIX – начале XX вв. Русский Литературный кружок откликается на проблемы народного просвещения. Докладчики говорят о необходимости реформирования прибалтийских школ, обсуждаются педагогические теории и наследие В.Белинского, К.Ушинского, обращаются к опыту европейской школы. Кружковцы видят препятствия к развитию образования в давлении бюрократической системы, слабой связи общества и школы, незнании школьным руководством особенностей прибалтийской жизни....27. Уже в начале XX века члены Русского Литературного кружка наметили важные пути демократизации системы образования. Увлечение вопросами образования происходило не только потому, что при Литературном кружке действовало Педагогическое отделение и среди его членов было много учителей. Как отмечал известный исследователь истории русской школы проф. Е.Медынский, на "тусклом фоне общественной жизни" предреволюционной эпохи, "единственным светлым пятном является область педагогики"28. Еще до революционного кризиса начала XX в. Литературный кружок, случалось, выступал и против официального направления в области образования. В 1899 году "Рижский Вестник" в нескольких номерах печатает доклад обер-прокурора Синода К.Победоносцева "Новая школа", пропагандировавшего необходимость заботы государства преимущественно в отношении элитарного образования – кружковцы в идеях Победоносцева видели стремление государства ослабить роль общества в развитии школы29. С рефератами на заседаниях Литературного кружка выступал и видный русский деятель революционного движения, социал-демократ В.Зеленко (о прогрессивных системах образования), и лидер демократической партии А.Быков (о социально-экономических причинах революционного кризиса в России). В 1900 году в Литературном кружке организуется Комиссия публичных лекций. Однако вскоре начались конфликты с цензурой, которая запрещала читать публичные лекции по некоторым вопросам истории Европы, политике, экономике, праву30. В ноябре 1904 года, в преддверии революции, правление Литературного кружка ходатайствовало о большей самостоятельности, прежде всего в сфере проведения публичных лекций. Кружок намеревался установить связи с подобными обществами в других городах России и заявил о необходимости провести общероссийский съезд представителей научно-литературных, просветительских обществ31. С началом революции деятельность Литературного кружка активизируется в политическом отношении: в феврале 1905 года кружок присоединился к резолюции московского Педагогического общества о необходимости внутренних реформ в России и поддерживает его требование о проведении Всероссийского учительского съезда32. Демократизируется Устав: в члены Совета Литературного кружка право избираться предоставляется лицам нехристианских конфессий и женщинам, в члены кружка были допущены студенты33. На некоторое время – с марта по октябрь 1905 г. – деятельность Литературного кружка была запрещена, а после ее возобновления кружок продолжал пропагандировал идеи гражданской свободы и прогресса.

Просветительская деятельность была характерна и для другого общества, основанного русской интеллигенцией – "Общества русских врачей". Это общество возникло в 1888 году и развивалось чрезвычайно динамично: на год основания в нем состояло 9 человек, а в течение 25 лет оно приняло 159 человек. Общество оказывало медицинскую помощь нуждающимся, в 1889 году на Московском предместье открыло лечебницу, где в течение десяти лет лекарства беднейшим больным отпускались бесплатно. На заседании общества к 1913 году было прочитано 3 33 научных и научно-популярных доклада34, и по объему научно-просветительской деятельности Общество русских врачей нередко соперничало с Литературным кружком. Один из основателей общества, врач А.Цвинев, стал видным местным деятелем партии конституционных демократов (кадеты).

Рижская интеллигенция проводила очень популярные среди русского населения города народные чтения. Инициатива в проведении чтений для народа принадлежала правительству, которое рассматривало их как важнейшую часть системы внешкольного образования, складывавшейся в эпоху 1860-х годов. При этом Министерство народного просвещения определяло круг книг и брошюр, допускаемых для публичных чтений для народа. Свободу в проведении народных чтений общество добилось только в революцию 1905–1907 гг.35. Народные чтения впервые были организованы в Русской ремесленной артели в 1882 году под руководством Л.Витвицкого. В 1891 г. возник кружок преподавателей Александровской гимназии, составивший Комиссию народных чтений. В 1898 году Народные чтения принимает в свое ведение Русский Литературный кружок. Постепенно в народные чтения вовлекается и русское студенчество Рижского политехнического института. Народные чтения проводились на рижских заводах, фабриках, мастерских. За первые десять лет Народные чтения посетило около 50 тысяч человек, причем на одной только фарфоро-фаянсовой фабрике М. Кузнецова – 32 тысячи слушателей. Комиссия народных чтений располагала бесплатной библиотекой, причем в начале XX века, среди ее посетителей русские составляли 65,1%, латыши – 13,6%, поляки – 12,1%, немцы – 7,4%36.

Общественной инициативе было обязано возникновение Русского общества просвещения (РОП). Сама идея такого общества принадлежала В.Правдину, директору народных училищ. Возникнув в октябре 1906 года, общество объединило в себе высокопоставленных лиц губернской администрации, церковных деятелей, военных, купцов, журналистов, педагогов, врачей, всего свыше тысячи человек. В РОП одновременно были представлены разные политические силы: и лидер русских правых октябристов, редактор "Рижского Вестника" И.Высоцкий, и либерал, член Конституционно-демократической партии, депутат IV Государственной думы России князь С.Мансырев37. Именно интеллигенции принадлежит самая большая заслуга в развитии русского образования в Риге и прежде всего гимназического. Купцы зачастую определяли своих детей в гимназию на 4-5 лет, а затем, еще до завершения гимназического курса забирали и определяли к практической деятельности. Среди учащихся Александровской гимназии в первое десятилетие ее деятельности из 689 человек до окончания полного гимназического курса выбыло 352 ученика. Показательно, что большинство русских гимназистов происходило из семей дворян, чиновников и духовенства. Русское общество просвещения своей главной целью считало приобщение малоимущих слоев русского населения Риги к образованию38. Инициатива Общества просвещения была крайне необходимой: доля неграмотных среди русских рижан не отвечала никаким стандартам динамично развивавшегося европейского города. В 1890 году всего неграмотных рижан было 23%, а среди русских рижан — 47%; составляя 19% городского населения, среди неграмотных Риги русских было 43%39. Не все благополучно было и с расходами Риги на народное образование: если в Санкт-Петербурге в 1897 году на низшее народное образование в расчете на одного горожанина тратилось 60 копеек, то в Риге – всего 24 коп.40. Работа РОП была многообразной. Она включала просветительскую деятельность для взрослого населения и детей. Для детей организовывались чтения в начальных училищах, в основном, по русской истории (о монголо-татарском иге в России в 13-15 веках, о Дмитрии Донском, Иване III и т.д.). В 1907 году Общество открыло вечерние образовательные курсы для взрослых41. Сразу после своего возникновения РОП стало ходатайствовать об открытии русских бесплатных начальных школ. Эти ходатайства принесли плоды: в течение трех лет Московское предместье покрылось сетью новых начальных правительственных училищ. Общество просвещения собирало для этих учащихся учебники, школьные принадлежности, одежду. Каждый год на эти цели общество тратило 7-8 тыс. Рублей. Русское общество просвещения смогло субсидировать даже некоторые правительственные начальные училища42.

Городская жизнь Риги стимулировала социальную дифференциацию. Среди русских рижан заметную роль в экономической и общественной жизни стали играть женщины. По переписи населения в 1897 г. среди русских Риги (44,5 тысячи чел.) было 18,4 тыс. женщин. Вклад русских рижанок в развитие национально-культурной жизни русских был заметен в религиозной, педагогической, благотворительной деятельности. В сфере религиозной жизни выделяется основание в 1892 году сестрами Екатериной и Натальей Мансуровыми женского монастыря, получившего десятилетие спустя имя Свято-Троице-Сергиевой обители. Несколько позднее близ Митавы теми же сестрами Мансуровыми была основана Спасо-Преображенская женская пустынь. В 1868 г. в Риге была открыта женская Ломоносовская русская гимназия, в 1884 г. – частное женское училище Л.Тайловой (с 1902 года – гимназия). Кроме частной гимназии Тайловой в Риге работали еще гимназии О.Лишиной и Н.Богоявленской. Е.Мансурова, М.Постовская и Е.Нарышкина открывают в 1889 году частную женскую воскресную школу43. Первая мужская воскресная школа в Риге была открыта позже – в 1892 году.

Еще до основания стационарного русского театра в Риге рижане могли посещать любительские спектакли. Оживление русской театральной жизни произошло в 1865 –1870 гг.44, когда в Риге работала талантливая актриса и режиссер Н.Макшеева.

Русские женщины входили в попечительский совет Благотворительного общества для призрения русских бедных (А.Попова, А.Камарина, И.Пальцева, А.Голикова, А.Александрова и др.). Для нужд этого общества А. Камарина дарит 2-этажную дачу в Дуббельне. Супруга попечителя Рижского учебного округа С.Прутченко за пять лет пребывания в Риге, к 1913, году внесла на благотворительность около ста тысяч рублей45. В 1875 году П.Анисимова пожертвовала Александровской гимназии 600 рублей, Ломоносовской – 800. Именную стипендию в Ломоносовской гимназии учредила супруга статского советника А.Александрова. А.Попова и А.Камарина организовывали спектакли в Русской ремесленной артели, где, в частности, ставились пьесы А.Н.Островского. Большая часть доходов от спектаклей шла на благотворительные нужды, в том числе на поддержку Ломоносовской гимназии46. Среди частных жертвователей на новое здание "Улья": П.Анисимова, М.Мухина, М.Осипова, А.Попова, которая после смерти мужа перенимает торговое дело и уже в новом качестве продолжает свою благородную миссию – в 1870-ые гг., например, содействует изданию "Рижского Вестника". Отметим, что не всегда общественные начинания русских женщин были успешными. Общество "Ладо", зародившись как "Русское женское общество пения и изящного говорения", первоначально допустило в свой совет лишь одного мужчину – учителя пения. Но появление в "Ладо" мужчин постепенно привело к тому, что в 1913 году, в пятидесятилетний юбилей общества, в его совете не осталось ни одной дамы47. Новая роль женщин в общественной жизни не прошла незамеченной для рижских публицистов, что, в частности, нашло отражение в статье В.Щукина с характерным названием "Самосгорание современной интеллигентной женщины"48.

3. Мы – современники

Общественное сознание русского населения Риги конца XIX- нач. XX вв. формировалось в русле тех концепций русской национальной идентичности, которые были заложены известными русскими славянофилами (И.Киреевским, И.Аксаковым, Н.Данилевским и др.) – и развивались их духовными наследниками. Среди адептов этих идей в Прибалтике прежде всего следует назвать ректора Дерптского (Тартуского) университета А.Будиловича, статьи которого регулярно появлялись в консервативной русской печати Риге. В определенной степени разделял эти идеи также И.Высоцкий, с 1903 г. редактор «Рижского Вестника», что соответствующим образом сказалось на направлении всего издания. Теория нации, которая развивалась славянофилами, первоначально отражала либеральные стремления. Эта теория была одной из первых попыток в русском сознании объяснить сущность нации как сложного общественного организма, развивающегося по собственным законам. Проявления либерализма в этой теории заключались в том, что Ю.Самарин и А.Аксаков высказывались за приоритет общенациональных интересов над сословными. Значение славянофильства как идейной основы русского национального самосознания широко пропагандировалось в русском обществе. Газета "Рижский Вестник" публиковала большие выдержки из работ Ю.Самарина, И.Аксакова, М.Погодина, а также статьи, в которых высоко оценивалась роль славянофилов для русской культуры. В Риге проходили панихиды по Ю.Самарину, существовало просветительное общество его имени. В русских общественных организациях устраивались специальные собрания, посвященные памяти известных славянофилов.

В одной из принципиальных статей "Рижского Вестника" говорилось, что современное общество не случайно обращается к национальным принципам, что национальные различия между людьми – это показатель развитости цивилизации – в отличие от народов, не ведающих национального обособления и находящихся на стадии "бессознательного этнографического материала". Развитое национальное самосознание выступает в современном обществе как необходимое условие сотрудничества народов. Национальный принцип способен гармонизировать противоположные, социальные интересы в обществе, сглаживать конфликты между общественными классами. Национальные идеи включены в политические цели народов, находящихся в движении к национальному освобождению49.

Русское национальное сознание в Лифляндии XIX – начала XX века представляло собой единство двух уровней идентичности - формы русской и национальной психологии и национальной идеологии. На психологическом уровне русские идентифицировали себя с обобщенным психологическим типом, представлявшим в русском сознании образы "русского человека" и "русского народа". На рациональном уровне национального сознания создавался надличностный теоретический образ России, ее социально-культурный тип. Поиск рациональной модели русской национальной идентичности на окраинах Российской империи проходил различными путями. Во-первых, это идентификация с важнейшим элементом культуры – языком. Во-вторых – это создание обобщенного теоретического типа национальной культуры, включающего в себя осмысление своеобразия исторического, экономического, политического и духовного развития нации. В рамках первого пути часто заявлялось, что основы национального духа прежде всего заложены в языке, в русском языке. Приверженцем такого подхода можно считать С.Шафранова, который считал, что язык выступает носителем культурного своеобразия народа, выступая конечным результатом развития его духовной культуры. В одной из своих публичных лекций Шафранов возражал против утверждений, согласно которым русский язык выступал только природной особенностью народа: "Что такое природный язык? Природа у нас одна и та же со всеми другими народами, а язык у него свой, особый, сознание его собственного духа. Родится человек только человеком, а русским он делается прежде всего в семье... в школе»50.

Понимание роли русского языка как главного фактора формирования национальной идентичности способствовали торжества в Риге и других городах прибалтийских городах, посвященные памяти братьев Кирилла и Мефодия, создателей славянской письменности. Эти праздники возникли уже в начале 1870-х годов. В православных храмах совершались литургии, в Рижской духовной семинарии и русских светских учебных заведениях проходили торжественные акты, посвященные этим славянским просветителям. В 1885 году в чрезвычайно торжественной обстановке в России, в том числе и в Риге, отмечалось 1000-летие со дня кончины Мефодия51.

Русские рижане начинают торжественно отмечать события, связанные с жизнью русских писателей. В 1883 году, когда умер И. Тургенев, в рижском соборе св.Петра и Павла прошел молебен, а в помещении дома "Улей" состоялось публичное заседание. В 1891 году по инициативе Литературного кружка в Христорождественском соборе прошел молебен по скончавшемуся И.Гончарову. А в 1899 году особо торжественно был отпразднован столетний юбилей А.Пушкина. В названиях рижских улиц появились имена А.Пушкина, Н.Гоголя, И.Тургенева.

Пристальное внимание к проблемам национального сознания совпало с национально-освободительной борьбой славянских народов Центральной, Восточной и Южной Европы. Среди части славянской интеллигенции получили популярность идеалы панславизма различных толков, от культурного до политического. "Рижский Вестник" в 1870 – 1900-х годах много писала о деятелях славянского возрождения, особенно часто и восторженно о чехах, его многовековой борьбе за национальное достоинство и независимость52. Интерес русских к собственной славянской принадлежности диктовался еще и культурными мотивами. Идея "национальной идентичности" в русском сознании рассматриваемого периода еще не приобрела строгой формы, часто мыслилась в психологических, этнокультурных и религиозных категориях. Поэтому для русских были столь зыбки грани между русско-национальной и славяно-языковой идентичностями. В литературно-художественном журнале "Северо-Западная Неделя", издавшемся в Риге в начале 1900-х гг., публиковалось много статей, пропагандирующих идеи славянского единства. И.Высоцкий, редактор-издатель журнала, писал, что русские как часть "славянского племени", характеризуются, прежде всего, способом осуществления своих национально-культурных идеалов – "тихим и скромным", согласным с естественной природой вещей, в отличие от западно-европейского типа, действующего завоевательно, подавляющего свободу других народов.

В том же духе рассматривал русскую национальную идентичность и А.Будилович. Он также полагал, что русские вместе со славянами образуют "самостоятельный культурно-исторический тип", так как их развитие характеризуется следующими чертами:

- существование особой более или менее значительной территории;

- наличие сильного и даровитого племени;

- общность исторической школы;

- присутствие особого просветительного начала;

- благоприятное стечение обстоятельств для развития и расцвета

народного образования53.

А.Будилович в своих многочисленных статьях в рижских русских изданиях постоянно проводил мысль о том, что славянский культурно-исторический тип не нуждается в глубоких социально-экономических и политических преобразованиях в области собственности и власти, каковы возможны были на Западе54. В учении о славянском культурно-историческом типе как рациональной модели русской национальной идентичности были сильные и слабые стороны. К сильным сторонам необходимо отнести искренний интерес авторов публикаций и русского общественного сознания к культурно-национальному своеобразию русского народа, к оригинальным идеям о влиянии культурно-национального своеобразия народа на развитие его экономической и социальной жизни, политических институтов. Но теория о культурно-исторических типах страдала двумя главными недостатками:

1. В конечном счете сводила разнообразия политической, экономической и культурной жизни народов к их психологическому складу;

2. настаивала на локальности "славяно-русской цивилизации" и отвергала идеи о внутренней связи всей человеческой истории, в которой русская нация выступает одним из ее участников. Следствием этих недостатков было чрезмерное распространение консервативных, а в годы революции 1905-1907 годов и реакционных взглядов в сознании русских в Прибалтике.

Различное понимание идеи современности ярко проявилось в русском сознании во время и после революции 1905-1907 годов в версиях политического либерализма, консерватизма и национал-либерализма.

Русский либерализм на окраинах Российской империи развивался в постоянном соперничестве с консервативно-националистической и радикально-социалистической идеологией.

Либерализм в условиях Российской империи имел двойственный характер. С одной стороны, политический либерализм выступал против государственной политики русификации латышского края, за культурное самоопределение народов империи. Русские либералы стремились перевести остроту национально-политических отношений в крае в сферу согласования экономических и социальных интересов всех национальностей тогдашней Лифляндии. Русские либералы считали, что лучший способ объединить все эти национальности на пути политических реформ состоит в отказе от фетишизации национального фактора55. С другой стороны, либеральное мышление было против насильственных мер по изменению имперского статуса России, против политического самоопределения народов империи, полагая, что складывание различных форм культурной автономии для нерусского населения - самый подходящий вариант мирного обновления национальных отношений56. Либералы выступали за преобразование русского национального государства в государство национальностей России. Они полагали, что предоставление равных культурных и политических прав народам поставит заслон политическому сепаратизму. Главной особенностью русского либерализма в Прибалтике по сравнению с внутренними губерниями России стал постоянный интерес к решению национальных проблем. Поэтому перед русскими либералами Лифляндии стояла задача поиска верного соотношения между либеральными принципами и национальными интересами местного русского населения. Либералы, в отличие от консерваторов-националистов, считали, что государственная опека русского населения балтийских губерний наносит вред самому этому населению, так как приучает его к пассивности. По мнению русских либералов, русское население обладало всеми необходимыми политическими, юридическими правами, чтобы на равных конкурировать со всеми национальностями края в экономической и культурной области. Поэтому либералы были против проектов русской колонизации балтийских губерний, против особого представления русского населения края в Государственной Думе и Государственном Совете, а также против планов правительства ввести в Западных губерниях национальные курии в земствах57. Хотя русские составляли всего около 15% населения Риги, либералы считали эту национальную группу их вполне конкурентоспособной как в экономической, так и в культурной сферах. На чем основывались подобные оптимистические заверения либералов? Либеральное сознание справедливо отмечало, что роль местного русского населения в жизни Балтийского края отнюдь не определяется его численностью. К началу XX века местное русское общество стало располагать определенными достижениями в культурной сфере, которые привлекали общее внимание. Так, например, успех русского театрального дела в Риге либеральная газета "Рижская мысль" объясняла тем, что русский театр ориентировался не только на местное русское население, которое "в массе малокультурно", но и на другие национальности, оценившие русскую культуру58. Кроме театра, русская культура объединяла людей различных национальностей в Педагогическом, Либерально-художественном обществах, в печатных изданиях "Театр", "Жизнь и искусство", "Рижская мысль" и др.59.

Русскую культуру в крае активно поддерживало еврейское население. Газета «Рижская Мысль» писала в связи с этим: "Евреи естественно тяготеют к русской культуре. Успех многих русских культурных начинаний объясняется уже и ныне в значительной степени сочувственным к ним отношением евреев"60.

Проблему русской национальной идентичности либерализм оценивал иначе, нежели консерватизм. По мнению либералов,этот вопрос недопустимо подменять проблемой этнического происхождения и вероисповедания, на чем настаивали русские националисты. Такую подмену понятий либералы считали ненаучной, нравственно ущербной и политически неблагоразумной. "Что такое коренное русское происхождение? – спрашивали своих идейных оппонентов либеральные "Рижские Ведомости". - Если иметь в виду национальность предков, то придется добрую часть населения отнести к числу инородцев. Наше дворянство... в этом смысле большею частью нерусского происхождения»61. Либеральное сознание поддерживало только такое понимание русской национальной идентичности, которое предполагало добровольный процесс отождествления человека любого этнического происхождения и вероисповедания с русским языком и культурой.

Складывание политической организации русских либералов в Риге относится к 28 октября 1905 года, когда по инициативе "Русского клуба" состоялось первое собрание русских рижан, посвященное выработке отношения к Манифесту 17 октября. На этом собрании была принята предложенная Л.Витвицким резолюция, в которой высказывалась поддержка "конституционному правопорядку" как основе для политической деятельности русского населения. Резолюция также высказалась за широкое "политико-культурное общение русских людей с другими местными жителями"62. На втором собрании русских рижан 31 октября была образована в Риге русская конституционная партия. Ее основатели провозгласили три цели политической деятельности русских в крае:

1. Призыв объединиться на началах Манифеста 17 октября;

2. объединение русских должно осуществляться при "свободном и широком соревновании с другими частями населения";

3. призыв к объединению всех "без различия, пола, происхождения и веры русских граждан, стремящихся к сохранению русского государства и к культурному общению с русским народом".

 На собрании было образовано бюро партии из 9 человек (М.Берлов, А.Боханов, А.Быков (председатель), А.Верховский, Л.Витвицкий, С.Любомудров, С.Мансырев, М.Нестеров, П.Руцкий63.

На первом собрании рижских кадетов 18 ноября 1905 года было зарегистрировано около 200 членов партии. Рижские кадеты сразу же взялись за проведение общественно-политических акций. Они осудили введение временного Прибалтийского генерал-губернаторства, карательные акции против восставших крестьян. Кадеты подвергли критике правительство, медлившее с реформами и созывом Государственной Думы. Бюро партии кадетов устраивало районные собрания в рижских городских предместьях. Собирались пожертвования от имени партии на случай забастовок в Риге64.

Во время революции крупной общественной акцией русского населения, которую всячески поддерживали либералы, стала организация в январе 1907 г. "Русского общества просвещения в Риге". Цель Русского общества просвещения (РОП) состояла в стремлении охватить обучением тех русских детей школьного возраста, которые не посещали школы. Руководители РОП Лифляндии за 5 лет деятельности определили в различные начальные училища свыше 4 тысяч детей из беднейших русских семей. Общество исходатайствовало у Министерства народного просвещения открытие десяти начальных бесплатных правительственных школ.

После революции активность русских либералов проявилась в участии основанного в марте 1910 года вненационального общества "Рижский либеральный клуб". Членом правления этого клуба от русских либералов стал князь С.Мансырев65. С.Мансыров стал и единственным депутатом Государственной думы от русских рижан. Причем, победа С.Мансырева была обеспечена не в последнюю очередь поддержкой его кандидатуры со стороны Балтийской конституционной партии, опиравшейся на рижскую немецкую общественность.

Возможность открыто выражать свои интересы, предоставленную эпохой российского политического плюрализма, использовали и русские консерваторы в Риге. Главной целью русского политического консерватизма стала борьба с революцией, а также с теми либеральными силами, которые стремились найти альтернативу революционному радикализму в последовательном утверждении в России правового государства. В русском сознании культивируется понятие "русского национализма" в позитивном смысле. Как высказался редактор "Рижского Вестника" И.Высоцкий, понятие "национализм" имеет не только связь с партийными интересами, но прежде всего с естественной сущностью каждого народа, которая не может быть ни реакционным, ни прогрессивным66. Можно ли этот русский консерватизм оценивать исключительно как новую форму русского традиционализма, заключенного в формуле "самодержавие, православие, народность"? И да, и нет. Конечно, элементы традиционалистской фразеологии постоянно присутствовали на страницах газеты "Рижский Вестник", являвшейся в 1905 – 1914 годах главным рупором местных русских консерваторов. Но русский консерватизм был обращен не только в прошлое, но и в будущее. Об этом свидетельствует обнародованная И.Высоцким, редактором "Рижского Вестника", своего рода идейная платформа рижских русских консерваторов. В трех редакционных статьях в "Рижском Вестнике" (2, 3 и 4 ноября 1905 г.) И.Высоцкий оценил революционные события как своего рода рубеж, который подвел своеобразную черту под предшествующим периодом истории России, тесно связанным с деяниями Петра I. Главной бедой этого исторического периода стало, по мнению И.Высоцкого, то, что "инородцы" устраивали государственную, общественную, церковную и семейную жизнь в стране. Начало эпохи политического плюрализма И.Высоцкий рассматривал как шанс, предоставленный историей новому русскому консервативному идеалу. Эта «новизна» обнаруживается в том, что русские консерваторы отныне стали подменять объективный анализ сложных общественно-политических процессов в России болезненным интересом к этническому происхождению тех людей, которые участвовали в этих процессах. Насколько можно понять, И.Высоцкий не готов был сводить все социально-культурное многообразие проявлений русской национальной идентичности к этническому происхождению человека: "Ничего связного, строго системного по вопросу о том, кто мы такие, у наших отечественных философов нет"67. И продолжал так: "Уметь говорить по-русски и быть русским подданным – это не значит еще вполне быть русским". В противовес кадетской идеологии, с ее либеральным подходом к проблеме межнациональных отношений, И.Высоцкий отстаивал программу Народно-монархической партии, в которой предусматривалось предоставить русским "первое место" в общественной и государственной жизни России68. И все же, в итоге, И.Высоцкий и его сподвижники вынуждены были обратиться к более популярной тогда партии – Всероссийскому "Союзу 17 октября", который призывал сохранить единство России, установить конституционную монархию при обеспечении гражданских прав и необходимости созыва Государственной Думы69.

И.Высоцкий стал председателем отдела "Союза 17 октября", образованного в Риге декабре 1905 года. Особенность рижского отдела "Союза 17 октября" заключалась в том, что его учредители сразу поставили перед собой цель сохранить и расширить привилегированное положение русских в Прибалтике. Рижские "октябристы" в своих политических взглядах и деятельности очевидно держались правее общих установок "Союза 17 октября". Лидер русских "октябристов" А.Гучков, например, называл свою партию национальной и либеральной. И.Высоцкий назвал своих последователей националистами, а к либерализму относился сугубо отрицательно и всячески поносил его70.Этому размежеванию с всероссийскими "октябристами" способствовало упорное отстаивание консервативными русскими рижанами идеи об особом представительстве местного русского населения в Государственной Думе и Государственном Совете.Рижские русские "октябристы" в марте 1906 года совместно с консервативно настроенными русскими других национальных окраин России добились аудиенции у Николая II, на которой и было высказано желание иметь особое русское представительство71.

Русские консерваторы в Риге в октябре 1909 года учредили национально-политический клуб "Русская Беседа", стали выпускать одноименный журнал. В Совет старшин клуба вошли И.Высоцкий, Б.Де-Ливрон, А.Нестеров и др. По данным, предоставленным руководством клуба, уже через год его работы в нем числилось 350 человек72, но, скорее всего, эти данные являлись явно завышенными. Вскоре "Русская Беседа" стала ориентироваться на правый фланг идейно-политического спектра: уже в 1910 году почти все участники клуба говорили о своей причастности к Союзу Русского Народа – т.е. к крайне правому флангу русских национальных консерваторов.

На рубеже XIX-XX вв. русский традиционализм и национализм пронизывается ощущениями исторического пессимизма: экономические и социальные изменения наступающего столетия откровенно пугали. Материалы газеты "Рижский Вестник", которая к тому времени стала оплотом консерваторов, сравнивали наступающий XX век со временем заката Римской империи, породившим скептицизм в общественном сознании и философии. Публицист В.Щукин полагал, что в XX столетии превзойден даже иезуитский принцип "цель оправдывает средства", что на смену ему пришло "господство средства над целью". По мнению Щукина, современное общество культивирует в искусстве и общественном сознании исключительно тип "мученика-лавочника".

Среди некоторой части русской интеллигенции в начале XX века находим попытку обрести средний путь между русским консервативным национализмом и либерализмом. Уже в 1900 году идеи национального либерализма стала пропагандировать газета "Прибалтийский край" (редактор А.Молоствов, затем А.Францен, издатель А. Крюгер, в 1913 году издавал и редактировал эту газету И.Высоцкий). Взгляды русского национал-либерализма наиболее полно выражались критиком и публицистом В.Чешихиным. Для объединения русского национализма и либерализма в одном идейно-политическом течении, по мнению В.Чешихина, необходимо отмежеваться от их крайних проявлений. В.Чешихин поэтому выступал против насильственного обрусения Балтийского края, а также против попыток консервативных балтийско-немецких кругов подчинить край своему влиянию. Он полагал, что в отношениях между национальностями в прибалтийских губерниях необходимо создать почву "взаимной симпатии, взаимного понимания", добиться уважения к проявлению "свободы общественно-культурной жизни» каждой национальности73.

Эта либеральная позиция одновременно сопровождалась установками, свойственными консервативной части русской общественности. В.Чешихин опротестовывал позицию либералов, стремившихся минимизировать роль национального фактора в общественной жизни края. Он считал необходимым для русского населения выработать твердые принципы национального сознания: "Вся местная общественная жизнь, – писал В. Чешихин в 1900 году, – носит сильно выраженный национальный отпечаток, для суждения о котором требуется наличность того или другого националистического мировоззрения"74. При этом В.Чешихин не был категорическим противником космополитизма, но считал космополитизм несвоевременным для лифляндской действительности. "Космополитизм не есть отправная точка наших воззрений на современность, для нас он есть идеал будущего". Космополитизм, по мнению Чешихина, есть "инстинкт, развивающийся именно на почве здорового национализма". Так же как и либералы, В.Чешихин считал, что предвестники русского национализма – славянофилы – занимались в отношении собственного народа "идолопоклонством", не способны были выработать универсальное славянское мировоззрение, так как воспевали национальную обособленность и питали враждебные чувства по отношению к Европе. Источник современного русского национального либерализма В.Чешихин искал в философии В.Соловьева. Чешихин считал, что принцип национальности в трудах этого русского мыслителя выступает не средством изоляции, а средством связи между народами. В.Чешихин по-разному определял национально-либеральную идеологию. Для него такая идеология – и "национальный либерализмом", и "здоровым национализм", и "культурный национализм", и "русский космополитизм". Решение проблемы взаимоотношений русских как имперского этноса и латышей В.Чешихин видел в "культурной ассимиляции инородцев с коренной Русью". Судя по его статьям, ассимиляторская роль русской культуры признавалась им в двух аспектах. В русской культуре, во-первых, он выделил государственно-объединительную функцию, способную, по его мнению, связать Балтийский регион с центром России. Во-вторых, В. Чешихин считал русскую культуру надсословным образованием, успешно противодействующим общественному строю в Балтийских губерниях, "который исторически" сложился на началах феодализма"75. Что же касается признания русской колонизации важнейшим фактором ассимиляторской политики, В.Чешихин в этом был вполне солидарен с консерваторами. Он рассматривал русское переселенческое движение на национальные окраины Российской империи как показатель "силы" народа. По мнению Чешихина, в этом движении участвует "не одна беднейшая часть населения, но порой самая энергичная и наиболее развитая умственно"76. Поэтому Чешихин призывал власть увеличить земельные наделы для русских переселенцев.

Смесь политических принципов в идеологии русских национал-либералов не нашла сколько-нибудь широкого отклика в среде местной русской общественности. После издания царского манифеста от 17 октября 1905 года В.Чешихин, желая создать русскую национально-либеральную партию, объявил весь состав подписчиков газеты "Прибалтийский край" членами этой партии. Редакция этой газеты брала на себя обязанности "бюро партии". Деятельность своей партии В.Чешихин ограничил "газетной агитацией для проведения в депутаты Государственной Думы члена партии"77. По некоторым, в национально-либеральной партии в 1906 году было не более 15 человек78.

* * *

Эпоха модернизации привела к формированию своеобразной категории русских рижан. Одновременно эта эпоха сформировала множество коммуникативных связей с другими группами населения Риги – латышами, балтийскими немцами, евреями. В современном сознании русского рижанина начала XXI века та эпоха вызывает неизменный интерес. Русский образ Риги – неотъемлемая часть истории и культуры сегодняшней латвийской столицы.

Примечания:

1. Русский купец. От Риги до Курска // Рижский Вестник (далее: РВ). 1871. 14 июня.

2. Житель Московского форштадта. Письма с Московского форштадта // РВ. 1872. 24 окт.

3. Письмо в редакцию. В удовлетворительных ли санитарных условиях живем мы на Московском форштадте // РВ. 1879. 17 февр.

4. В.Ш. В Риге нет русского общества // РВ. 1899. 25 февр.

5. Что же дальше // РВ. 1881. 16 янв.

6. См.: Кириченко Е.И. Русский стиль. – М. 1997. С.117.

7. Щукин В. Наш новый успех // РВ. 1902. 7 сент.

8. См.: Apine I., Volkovs V. Slavi Latvija. – R. 1998. 143. lpp.

9. См.: Вспомогательное общество русских приказчиков в Риге // РВ. 1909. 28 окт.

10. См.: Очерки экономической истории Латвии (1860-1900). – Р. 1972. С.125.

11. См.: О русских экспонатах на юбилейной выставке // РВ. 1901. 20 июня.

12. См.: Новая стипендия // РВ. 1878. 30 марта; Открытое письмо к жертвователям и доброжелателям русской учащейся молодежи // РВ. 1878. 20 июня; О помощи учащейся молодежи // РВ. 1878. 28 июля.

13. См.: Кизельбаш А.П. Еще о проекте учреждения в Риге русского собрания // РВ. 1890. 8 февр.; Русский клуб в Риге (1864-1905). Ч. II // РВ. 1906. 27 сент.

14. См.: Иван Матвеевич Мухин // РВ. 1892. 23нояб.

15. См.: Празднование 25-летия Русского благотворительного общества // РВ. 1887. 6 окт.; Русский клуб в Риге (1864-1905). Ч. II // РВ. 1906. 27 сент.

16. Десятилетие Баяна // РВ. 1873. 23 мая.

17. Зритель. Русский театр в Риге // РВ. 1900. 21 янв.

18. См.: Зритель. Русский театр в Риге // РВ. 1900. 25 янв.

19. И.М.Желтов // РВ. 1900. 16 окт.; Старожил. К рассказам из прошлого // РВ. 1907. 30 окт.

20. См.: Кизельбаш А.П. М.Н.Капустин как школьный хозяин // РВ. 1891. 21 янв.

21. Желтов Ив. В память И.М.Николича // РВ. 1879. 9 мар.

22. А.Ш. Злоба дня рижской жизни // РВ. 1878. 29 сент.

23. Чешихин В. Русский Литературный кружок в Риге. – Р. 1899. С. 16-7.

24. См. там же, с. 10-33.

25. См.: Пумпянский А. О евреях в Лифляндской и Курляндской губерниях // РВ. 1875. 25 нояб.

26. См.: Публичная лекция // РВ. 1902. 12 февр.

27. См.: Педагогическое отделение русского Литературного кружка // РВ. 1902. 12 февр.

28. Медынский Е.Н. История педагогики в связи с экономическим развитием общества. Т. 3. Русская педагогика. – М. 1929. С.422.

29. См.: Литературный кружок // РВ. 1899. 4 марта.

30. См.: Публичные лекции // РВ. 1905. 28 янв.

31. См.: Литературный кружок // РВ. 1904. 23 нояб.

32. См.: Рижский литературный кружок // РВ. 1905. 15 февр.

33. См.: Общее годичное собрание русского Литературного кружка в г. Риге // РВ. 1905. 1 нояб.

34. См.: Общество русских врачей в Риге // РВ. 1913. 5 марта.

35. См.: Медынский Е.Н. Цит. соч. С. 506.

36. См.: Десятилетие деятельности комиссии народных чтений в г. Риге // РВ. 1901. 30 нояб., 4 дек.; Бесплатная народная библиотека // РВ. 1903. 9 окт.

37. См.: Рижское общество просвещения // РВ. 1907. 16 февр.

38. См.: Рижанин. Русское общество просвещения в Риге // РВ. 1906. 10 нояб.

39. См.: Рига и Одесса. VII // РВ. 1890. 17 апр.

40. См.: Городское управление и народное образование в Риге // РВ. 1897. 29 нояб.

41. См.: Русское общество просвещения в Риге // РВ. 1907. 7 февр.

42. См.: Волович А. Русское общество просвещения // РВ. 1909. 24 янв.; Волович А. Русское общество просвещения // РВ. 1909. 7 нояб.; Общее собрание русского общества просвещения // РВ. 1910. 10 мая;

43. См.: Всев. Ч-ин. Русская женская воскресная школа // РВ. 1893. 26 янв.

44. См.: Начатки русского театрального дела в Риге // РВ. 1875. 21 апр.

45. См.: Рига, 28 февраля // Рижская Мысль. 1913. 28 февр.

46. См.: Отчет о русских спектаклях // РВ. 1873. 5 марта.

47. См.: 50-летний юбилей общества «Ладо» // РВ. 1913. 1 апр.

48. РВ. 1899. 25 нояб.

49. См.: В защиту национальной идеи // РВ. 1888. 29 марта.

50. Шафранов С. Вемы ли...

51. См.: Торжественный акт в Рижской духовной семинарии // РВ. 1871. 13 мая; О праздновании в 1885 году тысячелетия со дня кончины просветителя славян Св.Мефодия // РВ. 2884. 25 июня.

52. См.: Возрождение чешской народности // РВ. 1877. 25 мая; О славянской взаимности // РВ. 1879. 28 сент.; Ян Амос Каменский // РВ. 1890. 9 авг.; Великий славянин // 1895. 5 мая.

53. Рига, 30 июня 1901 г. // Северо-Западная неделя. 1901. № 6. С.100.

54. См.: Будилович А. Культурная отдельность народов греко-славянского мира // Северо-Западная Неделя. 1901. № 9. С.146.

55. См.: Рига, 16 декабря // РВ. 1903. 16 дек.

56. См.: Рига, 25 января // РВ. 1906. 25 янв.

57. См.: Рига, 1 марта // Рижская Мысль. 1908. 1 марта; Рига, 14 января // там же. 1910. 14 янв.; там же. 1910. 12 мая.

58. См.: Рига, 22 декабря // Рижская Мысль. 1908. 22 дек.

59. См.: Рига, 16 декабря // Рижская Мысль. 1908. 16 дек.

60. Рига, 8 мая // Рижские Ведомости. 1908. 8 мая.

61. Рига, 25 января // Рижские Ведомости. 1911. 28 янв.

62. Рига, 29 октября // Рижские ведомости. 1905. 29 окт.

63. См.: Рига, 1 ноября // Рижские ведомости. 1905. 1 нояб.

64. См.: Конституционно-демократическая партия в Риге // Рижские ведомости. 1905. 10 дек.

65. См.: Выборы в Государственную Думу // РВ. 1912. 25 окт.

66. См.: Рига, 10 июля // РВ. 1901. 10 июля.

67. Рига, 2 ноября // РВ. 1905. 2 нояб.; Рига, 4 ноября // РВ. 1905. 4 нояб.

68. См.: Рига, 9 ноября // РВ. 1905. 9 нояб.

69. См.: Рига, 8 декабря // РВ. 1905. 8 дек.

70. См.: Рига, 3 ноября // РВ. 1906. 3 нояб.

71. См.: Представление окружной депутации Государю Императору // РВ. 1906. 13 марта.

72. См.: Учредительное собрание русского национального политического клуба «Русская беседа» // РВ. 1909. 23 окт.; Деятельность национального клуба «Русская беседа» // РВ. 1911. 21 янв.

73. Рига, 3 января // Прибалтийский край. 1900. 3 янв.

74. Рижский старожил. К вопросу о положении русской провинциальной печати // Прибалтийский край. 1900. 25 июня.

75. Рига, 25 ноября // Прибалтийский краю 1900. 25 нояб.

76. Рига, 25 ноября // Прибалтийский край. 1900. 6 июня.

77. От «Русской национально-либеральной партии в Риге», органом которой является газета «Прибалтийский край» // Прибалтийский край. 1905. 28 дек.

78. См.: Krūmiņa I. Krievu sabiedrība un politisko partiju veidošanās process Latvijā 1905. – 1907. gadā // Latvijas Vēstures Institūta Žurnals. 1994. № 2. 89. lpp.