Русские в довоенной Латвии

Татьяна Фейгмане

Глава III. Обязательное обучение

Согласно Закону о просветительных учреждениях Латвии (1919 г.) все граждане страны в обязательном порядке должны были учиться с шестого до шестнадцатого года жизни. Обязательный период обучения охватывал: а) домашнее или дошкольное обучение, б) основную школу (1-4 классы), в) дополнительную школу (5-6 классы) (64). Положение об обязательном обучении было подтверждено и Законом о народном образовании, принятом в 1934 г. Закон гласил, что ребенок должен в обязательном порядке учиться начиная с того учебного года, в котором ему до 31 декабря исполняется 8 лет. Для осуществления обязательного обучения существовали: 1) дошкольное или домашнее обучение, 2) основные школы, 3) дополнительные школы, 4) особые воспитательные и учебные заведения для дефективных детей. Как и ранее, полный курс обучения в основной школе составлял шесть лет. А обучение в школах, содержавшихся государством или самоуправлениями, по-прежнему оставалось бесплатным (65).

Итоги пяти переписей населения, проведенных в период с 1897 по 1935 г., говорят о сравнительно высоком уровне грамотности жителей Латвии и о неуклонном ее росте. Однако в приводимых ниже данных об умеющих читать в возрасте старше 10 лет, отчетливо просматриваются различия в уровне грамотности у различных этнических групп (66):

*Данные включают и белорусов.

Хотя в годы существования Латвийской Республики, наиболее быстро процент грамотных увеличивался у русских и белорусов, тем не менее по этому показателю они сохраняли последние позиции. Особенно удручающим оставалось положение в Латгалии, где был сосредоточен основной массив русского населения. В 1920 г. там только 34,13% русских умели читать, а в 1930 г.— 56,44% (67). Это объяснялось как следствием исторического развития этого края, так и тем, что в большинстве своем его русское население принадлежало к малоимущим слоям общества. Кроме того, у русских наблюдался наиболее высокий разрыв в числе грамотных среди мужчин и женщин. Так, в 1930 г. 75,72% русского мужского населения (в возрасте старше 10 лет) умело читать, в то время как среди женщин этот процент составлял только 51,59% (68).

В то же время количество русских (в статистических материалах ЛР - великорусских) народных школ (в понятие "народные школы" входили дошкольное, домашнее обучение, основные школы, дополнительные и для дефективных детей) и учащихся в них в рассматриваемый период было подвержено заметным колебаниям, о чем красноречиво говорят следующие цифры (69):

Наибольшее число русских народных школ и учащихся в них пришлось на начало 30-х годов. В 1930/31 учебном году в Латвии насчитывались 243 русские народные школы, в которых обучался 21251 учащийся. В то же время статистика показывает, что немалое число русских учащихся - 3334 - осваивали азы знаний вне русских школ. Обращает на себя внимание и тот факт, что в 1930/31 учебном году процент русских учащихся в народных школах равнялся 13,1%, т.е. несколько превышал процент русских в населении страны. Однако, начиная с 1932/33 учебного года, наблюдалась устойчивая тенденция к сокращению числа русских школ, что в известной мере было связано с политикой укрупнения сельских школ, но в большей степени— с национальной политикой государства. Например, в 1936/37 учебном году число русских народных школ сократилось до 166, их процент упал до 8,6% (для сравнения: в 1930/31 учебном году - 12,1%), а число учащихся в них сократилось до 18641. Однако общее число русских учащихся и их процент возросли. Всего в народных школах обучалось 32397 русских учащихся, составлявших 14% от общего числа учащихся народных школ (в то время как процент русских в населении страны немногом превышал 10,5%). Увеличение числа русских учащихся, видимо, было связано как с развитием их тяги к образованию, так и с более высоким, в сравнении с другими народностями, естественным приростом. Правда, в 1939/40 учебном году число русских детей в основных школах сократилось до 27739 (13,17% от общего числа учащихся в основных школах).

Вырисовывалась устойчивая тенденция к увеличению числа русских учащихся в латышских школах. В 1924/25 учебном году их было 1577 или 1,2%, в 1936/37 учебном году - 9582 учащихся или 5,2% от общего числа учащихся в латышских школах (70). В 193б/37 учебном году более 42% от общего числа русских учащихся обучались в латышских или смешанных основных школах. Русские составляли самую большую инородческую группу в латышских школах, что свидетельствовало о нарастании процесса латышизации русских детей, особенно в сельской местности. Этому процессу, ведущему к ассимиляции, во многом благоприятствовал зачастую невысокий культурный уровень родителей этих учащихся, не старавшихся передать своим детям даже минимальные представления о родной культуре.

Одновременно, в результате проводимой государством политики, русские школы становились все более мононациональными. В 1938/39 учебном году русские учащиеся составляли в них уже 98,84% (71).

Несмотря на обязательность посещения школы в возрасте с 6 до 16 лет, предусмотренную Законом о просветительных учреждениях (1919 г.), далеко не все русские дети следовали этому требованию. В возрасте от 10 до 15 лет наблюдалась следующая (в процентах) посещаемость школ (72):

Как видно из приведенных данных, по посещаемости школ русские опять же занимали последнее место среди основных этнических групп, населявших Латвию, хотя за 5 лет  количество русских детей, посещавших школу, возросло почти на 18%. Причем наиболее интенсивно этот процесс проявлялся в Латгалии среди русских и белорусов. Такая же тенденция была характерна и для следующего пятилетия (73). Если в 1930 г. 69,62% русских детей в возрасте от 10 до 15 лет посещали школу, то к 1935 г. число таких детей превысило уже 75% (74). Однако эта цифра не обольщала русских педагогов. Ведь среди немцев число детей "обязательного" школьного возраста, посещавших школу, достигало 94,17%, у поляков— 89,71%, у латышей— 82,22% (75). Правда, это не означало, что дети, оказавшиеся вне этого процента, вовсе не учились в школе и оставались неграмотными. И все же по данным на 1930 год в Латвии насчитывалось 6,5 тысяч русских детей школьного возраста, не овладевших даже азами грамоты (76).

Несмотря на рост посещаемости школ, далеко не все русские дети, поступившие в первый класс, оканчивали полную основную школу. Например, в 1925/26 учебном году шесть классов окончил 341 учащийся, в 1930/31 учебном году— 496, в 1936/37 учебном году— 559 учащихся (77). Таким образом, хотя и с некоторыми колебаниями, вызванными снижением рождаемости в связи с первой мировой войной и революцией, количество русских выпускников полных основных школ постепенно возрастало. Но даже в Риге не так уж много учеников добиралось до 6 класса. В частности, в 4-й городской основной школе (ул. Гайзиня, 1), считавшейся одной из лучших, в 1928/29 учебном году в 1 класс поступило 96 учеников, а в 1933/34 учебном году (т.е. через 6 лет) в шестом классе обучалось только 69 учеников (78). В других русских основных школах Риги картина выглядела еще хуже. Так, в 9-й основной школе (ул. М.Нометню, 9) в том же 1928/29 учебном году в 1 класс были записаны 54 учащихся, а шесть лет спустя в 6 классе премудростями знаний овладевали только 19 учащихся (79). Еще более печальной представлялась ситуация с получением основного образования в школах Латгалии. Например, в 1928/29 учебном году в 1 классе Карсавской русской основной школы обучался 21 учащийся, а шесть лет спустя, в 6 классе - лишь 5 (80). Представляется, что среди главных причин такого положения, было отсутствие стремления к образованию в низших слоях русского общества. Многие родители в то время считали достаточным, если их дети овладели элементарной грамотой и счетом, полагая более целесообразным отправлять их на заработок, вместо того, чтобы продолжать образование. В сельской местности, наряду с упомянутой причиной, прибавлялась еще одна - отдаленность школ от места жительства учащихся,  нередко препятствовавшая многим детям в получении образования.

Все основные школы в Латвии содержались самоуправлениями или же являлись частными. Как уже оговаривалось, число их было подвержено заметным колебаниям, и каждый учебный год вносил свои коррективы. Поэтому невозможно какой-то учебный год выдвинуть в качестве парадигмы. И все же рассмотрим ситуацию в 1933/34 учебном году, т.е. накануне перехода к авторитарному режиму, когда школьная система сложилась и не ощущала еще массированного государственного давления. В упомянутом учебном году в Риге работали 13 русских городских основных школ, а именно:

- 1-я основная школа (4 классная) — ул. Садовникова, 20;

- 2-я основная школа (6 классная) — ул. Самарина, 2 (ныне ул. Ломоносова);

- 3-я основная школа (4 классная) — ул. Лудзас, 13;

- 4-я основная школа (6  классная) — ул. Гайзиня, 1;

- 5-я основная школа (6 классная) — ул. Маскавас, 112 (ныне ул. Маскавас, 116);

- 6-я основная школа (6 классная) — ул. Матиса, 37/39;

 -7-я основная школа (6 классная) — ул. Маскавас 140а (ныне ул. Маскавас, 166);

- 8-я основная школа (4 классная) — ул. Католю, 27;

- 9-я основная школа (6 классная) — ул. М.Нометню, 14;

- 10-я основная школа (4 классная) — просп. Межа, 88;

- 11-я основная школа (4 классная) — ул. Слокас, 76;

- 12-я основная школа (6 классная) — ул. Кр.Барона,126.

Кроме того, на ул. Альберта, 13 располагалась специальная школа для дефективных детей.

Помимо школ, содержавшихся городским самоуправлением, имелись и русские частные основные школы:

- М.Лерх-Абрютиной  - ул. Межа, 4 (закрылась в 1933/34 учебном году);

- А.Рудзит — ул. Тилта, 3;

- Русского просветительного общества — просп. Межа, 88.

Основные классы имелись и при частных гимназиях О.Н.Лишиной (ул. Дзирнаву, 46) и Русской практической гимназии (ул. Бривибас, 40, ныне ул. Бривибас, 72).

В Риге работали также русские детские сады: Т.Мироновой-Спицыной (ул. Кр.Валдемара, 25), доктора Садовского (ул. Бривибас, 50), М.Зиринг (ул. Межа, 4а), при Рижской Гребенщиковской старообрядческой общине (ул. Маскавас, 91), Попечительного общества "Дома трудолюбия" при фабрике М.С.Кузнецова (ул. Маскавас, 263).

В Даугавпилсе насчитывалось 6 русских основных (4 - полные и 3 - 4 классные) школ, в Резекне - 3 основные городские школы (2 - полные, одна – 4 классная). В Лудзе, Лиепае, Елгаве, Екабпилсе, Гриве, Субате, Краславе, Прейли, в Вилянах и Карсаве имелось по одной полной русской основной школе. В Тукумсе местным Русским просветительным обществом содержалась полная основная школа для русских детей.

В Даугавпилсском уезде работали 2 полные основные школы и 33 четырехклассные русские школы, а также 8 русских комплектов при латышских школах. В Резекненском уезде - 6 полных основных школ, 41 четырехклассная школа, 6 русских комплектов при латышских полных основных школах и 9 комплектов при четырехклассных школах. В Яунлатгальском уезде - 9 полных основных школ и 43 четырехклассные школы. В Лудзенском уезде насчитывалось 4 полных русских основных школ и 15 четырехклассных. В Илукстском уезде действовало 6 русских основных школ. В Валкском и Талсинском уездах было по одной основной школе для русских детей (81).

В последующие годы ситуация продолжала меняться. Так, в Риге прекратили существование все, действовавшие ранее, частные основные школы. Закрылась 8-я русская городская основная школа. Однако взамен появились 13-я городская русская основная школа (ул.Грециниеку, 28), городская вечерняя русская основная школа (ул. Самарина, 4, ныне ул. Ломоносова). Л.О.Алейниковой была создана новая школа для умственно отсталых детей на ул. Маскавас,112 (ныне 116) (этой школой она руководила вплоть до своей кончины в 1973 г.). Появился русский комплект при Спилвской основной школе (ул. Балта, 86). Закончил свое существование детский сад М.Зиринг. В то же время Русским просветительным обществом был открыт детский сад по ул. Акас, 4.

В Даугавпилсе остались 2 русские городские основные школы, в Резекне - 1, в Лудзе - только русский комплект при латышской основной школе. В Лиепае, Елгаве, Екабпилсе, Вилянах и Прейли работало по одной русской основной школе. В Даугавпилсском уезде сохранилось 16 русских основных школ и 13 русских комплектов при латышских школах. В Илукстском уезде продолжала работать только одна русская основная школа, в Резекненском уезде - 33 основные школы и 19 русских комплектов, в Лудзенском уезде - 6 русских школ и один русский комплект, в Абренском (б.Яунлатгальском) уезде 24 русские школы и 6 русских комплектов. Одна русская основная школа продолжала работать в Талсинском уезде, а в Валкском уезде  - одна школа и один комплект (82).

Таким образом, несмотря на рост числа русских учащихся, количество русских основных школ даже сократилось, хотя в ряде мест это было обусловлено укрупнением школ. Вместе с тем по количеству учащихся на одного учителя русские народные школы находились даже в несколько более предпочтительном положении, нежели латышские, о чем свидетельствуют следующие данные (83):

Следует заметить, что в немецких и еврейских школах положение в этом отношении было еще более благоприятным.

По данным на начало 30-х годов в русских основных школах трудилось 738 учителей (84).

В отличие от русских средних школ, русские основные школы по составу учащихся не были столь многонациональными. В подавляющем большинстве в них обучались русские по национальности дети. Это было характерно даже для Риги. Например, в 4-й русской городской основной школе (Суздальской) в 1921/22 учебном году насчитывалось 425 русских учащихся, 67 латышей, 36 немцев, 44 поляка, 8 белорусов, 18 литовцев, 2 эстонца и 7 представителей других национальностей. Для сравнения, в 1933/34 учебном году в той же школе, расположенной в центральной части Риги, состав учащихся был следующим: русских - 451, латышей - 29, евреев - 6, немцев - 7, поляков -70, литовцев - 7, эстонцев -1, других национальностей  - 2 (85).

В жизни русской основной школы было немало проблем. Одна из них состояла в нежелании местных органов власти содержать эти школы. Об этом, в частности, свидетельствует письмо родителей учащихся из Резекненского уезда депутату I Сейма П.А.Корецкому, датированное 1924 г. В письме отмечалось, что "уездная управа закрыла Бл. Гаранцевскую школу <...> Городская управа постановила не принимать наших детей в городские школы бесплатно и установила плату, которую мы не в состоянии платить. Поблизости нет ни одной 6-ти классной уездной основной школы, в которую мы могли бы определить своих детей <...> Мы находимся сейчас в критическом положении, совершенно не зная, как поступить в дальнейшем, и поэтому обращаемся к Вам в надежде, что Вы пойдете нам навстречу, и поможете нашим бедным детям, желающим получить необходимое образование" (86).

Годом раньше аналогичное прошение от родителей из местечка Скрудалиене поступило в Русский отдел. В указанном прошении отмечался факт закрытия волостным советом местной школы, в которой обучалось 55 детей. В итоге, многое дети оказались вне школы, так как ближайшая находилась в 4 верстах, а для некоторых учащихся даже в 8 верстах. Естественно, что малыши не могли ежедневно преодолевать такое расстояние (87). Благодаря вмешательству Русского отдела, школу удалось восстановить.

Сложности были и в определении национальной принадлежности школ. Особенно актуальным этот вопрос был в Латгалии, где порой возникали конфликтные ситуации между Русским и Белорусским отделами. Так, в 1929/30 учебном году ряд родителей учащихся белорусских основных школ в Истренской волости Лудзенского уезда возбудили ходатайство о переводе этих школ в ведение Русского отдела, мотивируя это тем, что они не считают себя белорусами и признают в качестве родного русский язык. В результате, Лудзенская уездная школьная управа постановила Лявдерскую и Луневскую основные школы передать в ведение Русского отдела, а Чивишскую, Цуцурскую и Цуцурковскую временно передать в ведение Общего отдела, как смешанные. Однако данное решение не удовлетворило Русский отдел, обратившийся к министру образования с просьбой и названные выше школы передать в его ведение, ибо число русских учащихся в них превышало 60% (88).

Любопытный материал о русской школе в Латвии прослеживается в отчетах инспектора основных школ В.Лопатнева, представленных им в Русский отдел. В частности, инспектор отмечал, что из 63 русских школ (самостоятельных и комплектов при латышских школах), имеющихся в Резекненском уезде, 35 школ работают при одном учителе каждая. Обычно в школах с одним учителем не преподаются гимнастика и пение, родиноведение и рисование в зачаточном состоянии, не выполняется программа по истории и естествоведению, недостаточно усваиваются языки и арифметика. По этой же причине некоторые учителя не открывают старших классов. Особенно, по мнению инспектора, нуждались в назначении вторых учителей Адаминская, Слободская, Кальвская, Вышкерская, Балиновская, Речинская, Хворобинская и Чайковская школы. Резюмируя сказанное, В.Лопатнев просил Русский отдел о выделении дополнительных средств на прием новых учителей в русские школы (89). В своем отчете за второе полугодие 1929/30 учебного года В.Лопатнев отмечал, что посетил 39 школ Резекненского уезда. При этом он замечал, что уже второй год подряд обращает на себя внимание слабая успеваемость в Боярской основной школе. Например, в подготовительном классе (в день ревизии, 19 февраля) ученики читали букварь "на память". Достаточно было нарушить бойкое чтение, предложить ученику прочесть определенное слово, чтобы он встал в тупик. Из 18 дошкольников 7 не знали еще всех букв. В подготовительном и 1 классе отсутствовали тетради, вместо тетрадей были показаны статистические листы (недавно проводилась перепись населения), исписанные учениками. Объяснение учительницы, что запас тетрадей, приобретенный на средства, отпущенные районным инспектором, израсходован, а родители по бедности не в состоянии покупать тетрадей, вряд ли кого может удовлетворить,— отмечал инспектор. Учащиеся во всех 3 классах не ознакомлены с приемами устного счета, во 2 классе не умеют письменно производить действий в пределах 1000. По мнению инспектора, причина слабой успеваемости состояла как в нерадивом отношении учительницы к делу, так и в неподготовленности ее к учительской работе. В поле зрения инспектора оказалась и слабая постановка преподавания арифметики в Пудеревской шестиклассной основной школе. Особо слабые познания были выявлены в 5 классе, где учащиеся не могли справиться с задачей на простое тройное правило. Оказалось даже, что ученики не умеют производить деление десятичных дробей. Упущения были констатированы и в русском комплекте Каунатской школы, где в начале года было разрешено открыть 5 класс. Однако, третий учитель назначен не был и при ревизии оказалось, что программа 5 класса далека от выполнения. Например, совсем не проходилась теория словесности. Заметное отставание от программы было по арифметике. Так что о переводе учащихся в следующий класс не могло быть и речи. В Речинской школе к моменту приезда инспектора (около 10 часов утра) ученики не были еще в сборе. Из чего был сделан вывод, что у детей, очевидно, не выработалась привычка вовремя приходить на занятия. Неудовлетворительными были и знания этих учащихся. Подобная картина наблюдалась и в ряде других школ уезда.

Инспектор В.Лопатнев, отмечая неудовлетворительную постановку обучения в ряде школ Резекненского уезда, причину этого усматривал в объективных условиях, главным образом, в нехватке квалифицированных учителей. Зачастую, в случае, если учитель заболел, его никто не замещал. Например, в Рибенишском комплекте, ввиду болезни учительницы, одному учителю пришлось свыше месяца работать со 130-140 учащимися (90).

Более обнадеживающим выглядел отчет В.Лопатнева о посещении русских основных школ Яунлатгальского уезда. Знания учащихся в школах этого уезда были признаны более высокими, чем в Резекненском уезде. Из 50 русских школ только в двух - Пышковской и Козловской, имелось по одному учителю. По одному учителю работало также в русских комплектах при Балинавской и Черномысьевской школах (в которых обучалось менее 40 учащихся). Инспектор заметил также случаи слабого преподавания учителями-латышами из-за недостаточного владения ими русским языком. В целом же в Яунлатгальском уезде русские школы представляли достаточно густую сеть и работали в более-менее нормальных условиях (91).

Говоря о постановке русского основного образования, трудно не заметить различий в его уровне в разных школах и регионах. Безусловно, уровень рижских основных школ с высококвалифицированным составом педагогов был несравним с тем, который имел место в отдаленных уголках Латгалии. В рижских русских основных школах работало немало талантливых педагогов: А.М.Иовлев, З.А.Коленцева, М.М.Матвеев, Н.О.Орлова, К.И.Перов, П.Г.Платишенский, Б.Н. Шалфеев, А.Г.Шершунов и мн.др., успешно готовивших своих питомцев к поступлению в гимназию.

Не получило должного развития и русское дошкольное обучение. Поскольку самоуправления не считали своим долгом содержать детские сады и приюты, руководствуясь национальным принципом, то открытие и содержание этих заведений являлось частной инициативой. Как отмечено в "Русском ежегоднике на 1938 год", в Риге насчитывалось 4 детских сада и один приют при женском монастыре, обслуживавший 180 русских детей (92).